Через полгода кашель стал постоянным спутником Антона. Горло ныло, его как будто раздирали острые коготки. Или вязальные спицы?.. Он ложился спать, со страхом думая о кровавых сгустках, которые могут застрять в горле и отправить его на тот свет. Просыпался от кашля. Чувствовал, как слабеет, дряхлеет, что ли? Жизнь превратилась в постоянное тягучее ожидание смерти.

Когда же, когда?

Отчаянно не хотелось вот так умирать. Будущее должно было быть совсем другим. Планировали ведь с женой построить свой дом, кирпичный, двухэтажный. Хотели смотаться за границу, погулять по Праге и Барселоне, а еще на море куда-нибудь. Планов строили громадье. А в итоге что?

Он почти перестал бояться смерти, но гнев успокоить не мог. Чуть ли не каждую ночь Антон прокручивал в голове сцену, в которой он отдавал долг бабе Глаше – и все было бы в итоге хорошо. Все были бы счастливы. Но вместо старухи неожиданно возникал образ ее старого дома, двора, белья на веревке. Кто-то стоял в дверях летней кухни и качал головой, будто с сожалением. Антону хотелось броситься туда – быстро и ловко, как в юности, когда он был лучшим баскетболистом школы, – но кружившиеся вокруг нити не давали этого сделать. Они цеплялись за ноги, лезли в рот, опутывали пальцы. Антон видел, как к летней кухне идет баба Глаша, цокает, по обыкновению, и что-то вяжет. Он пытался добраться до нее, пытался что-нибудь сказать, крикнуть, но нити окутывали его точно кокон. На этом месте Антон просыпался, полный гнева и отчаяния, полный желания жить – он кашлял кровью, хватался за горло и вспоминал, что умирает.

Когда он увидел бабу Глашу через шесть лет после ее исчезновения, то сразу понял, что хочет сделать. Первое желание – самое правильное. Это потом появились сомнения, но Антон выпил для храбрости водки – сразу четыре рюмки – не заметив, залпом, и пошел отдавать долг.

Рядом шла Варя. Хорошо хоть не задавала вопросов, почему отец повел ее не в школу, а куда-то на край деревни. Дочка вообще росла молчаливая и какая-то покорная, что ли. Все время сидела со своими задачками и учебниками, ковырялась в формулах, решала уравнения. Заучка, одним словом.

Антон взял именно ее, а не бойкую, болтливую Машу. Маша бы просто так не пошла, забросала бы вопросами, попробовала бы звонить маме – и тогда бы Антон не выдержал натиска и отступил. Жена ничего не знала о возвращении бабы Глаши. Ей и не надо было знать до поры до времени…

– Мы ненадолго, – почему-то тараторил Антон, хотя Варя не спрашивала, а шла себе рядом, будто так и надо было. – Познакомлю с бабушкой, пообщаетесь. В школу сегодня можешь не ходить. Что там интересного?