Выслушав егеря, Катенька отложила смартфон и достала из шкафа папку из серого картона с крупной надписью «Дело №». Быстро, аккуратным почерком, выдававшим в ней бывшую школьную отличницу, заполнила под диктовку первую страницу. Перелистнула.

– Дальше. – Она бросила взгляд поверх очков.

– Егерь.

– Это я записала, – нетерпеливо сказала она, не поднимая глаз. – Фамилия?

– Егерь. Это фамилия, – объяснил егерь.

На лице девушки появилось задумчивое выражение. Она даже на секунду отложила ручку.

– Значит, должность «егерь»… Фамилия. – Катенька закусила синий колпачок. – Тоже Егерь … Так бывает?

Егерь пожал плечами, показывая, что он здесь как бы ни при чем.

– Интересно…

Закончив заполнять дело, она, ловко лязгая механической печатью, поставила на документах круглые синие оттиски. Задумалась вновь.

– Вообще-то вам жилье положено… Вот. – Девушка протянула егерю бланк из тонкой желтой бумаги. – На номер в нашем «Хилтоне». – И глядя на его вытянувшееся лицо (егерь старательно попытался изобразить удивление, не желая портить нехитрую шутку), хихикнула, отвечая на невысказанный вопрос: – В общежитии нашем. Правда, – доверительно продолжила она, – там сейчас ремонт. Третий месяц уже. Так что особо не рассчитывайте.

– Ясно, – кивнул егерь. – А улица Рыбацкая далеко отсюда?

«Рыбацкая, 2» – сообщала висящая на стене некогда синяя, а теперь полинявшая до грязно-голубого цвета табличка. Егерь подошел к подъезду. Купленные по пути в магазине бутылки звякнули в рюкзаке одна о другую.

На стене подъезда было приклеено объявление. Крупными буквами в самом верху надпись: «Пропал ребенок». Под ней – черно-белая фотография девочки лет девяти. Зачесанная набок челка, простая улыбка, ямочки на щеках, широко открытые глаза. Почему-то возникла мысль, что они непременно должны быть голубыми.

Егерь подумал, что не встретил в Лисьем Мху еще ни одного ребенка. «В школе? Или прячут?»

Дверь подъезда распахнулась. Внутри стоял застарелый запах табака и кошачьей жизнедеятельности. Единственная лампочка под потолком была покрыта густым слоем пыли и не горела, по углам висела паутина. Почтовые ящики без замков повисли на грубо оштукатуренных стенах, выкрашенные в несколько слоев зеленой облупившейся краской. Стараясь не споткнуться о хлам на полу, егерь сделал несколько неуверенных шагов в сторону лестницы – глаза не успели привыкнуть к темноте. Едва он начал подниматься, как что-то, прогрохотав сверху по ступенькам, врезалось ему в живот. Раздался тонкий вопль, и появившийся ни пойми откуда мальчишка отскочил, настороженно глядя на незнакомца.