Выпив очередную стопку, он крякнул. Откусил от бутерброда, прожевал и наклонился к егерю.

– А знаешь что. – Саня прищурил слезящиеся глаза. – Свояк у меня там, во Мху. Как доберешься, загляни к нему. От Саньки скажешь. Все равно сразу тебя не поселят, знаю я их. Админисрация, чтоб ей просраться, – со злостью добавил Саня и погрозил кулаком в пустоту. Не сколько голов в вагоне обернулись, но он не обратил на это внимания. – А так – перекантуешься ночь-другую, – продолжал он. – Рыбацкая, дом два. Пузырь захвати только. Квартиру не помню, на третьем этаже, сам найдешь.

Саня отстранился. Какое-то время они сидели молча, егерь переваривал полученную информацию.

– Перекурим? – голос вырвал его из задумчивости. Саня поймал взгляд егеря и приглашающе мотнул головой в сторону тамбура.

– Да я вроде как завязал.

– Ну хоть постоишь за компанию.

Вокзал Лисьего Мха встретил поезд моросящим дождем. Егерь соскочил с подножки, махнул рукой в окно уже вдрызг пьяному Сане, пересек ржавые пути и остановился подле приземистого здания из тронутого временем красного кирпича. Строение было старым, скорее всего, дореволюционным и оттого обремененным архитектурными излишествами. Обрамленный толстыми полуколоннами вход преграждала массивная двустворчатая дверь. Одна из створок, как водится, была заблокирована и сплошь покрыта обрывками бумажных объявлений. Над дверью – железный козырек с причудливыми коваными завитушками. Стены украшал обвалившийся местами лепной барельеф.

«И откуда здесь такое великолепие? – подумал егерь. – Не вяжется как-то провинциальный колорит с такими красотами».

Позади здания, покуда хватало глаз, простирались поля с проклюнувшимися из земли ростками. Оттуда ветер доносил запах сена и прелой травы с легкой примесью гари. Егерь вдохнул полной грудью. После душного города вокзал Лисьего Мха напомнил ему что-то давно забытое. Неожиданно захотелось сорваться с места и бежать, ощущая этот запах, и не останавливаться, пока не свалишься с ног.

– Моросит, ишь ты. Который день уже. – Подошедшая сзади женщина в длинном старомодном плаще отставила в сторону зонтик и развернула ладонь к небу. Крохотные капельки собирались на ее коже. На плече у женщины висела раздутая хозяйственная сумка.

– Моросит… – отозвался егерь.

Створка скрипнула несмазанной пружиной. Егерь пересек темный зал, ступая по шершавым черно-белым клеткам плитки. Шаги гулко отдавались в полупустом помещении. Остановился возле информационного стенда с расписанием. Скользя взглядом по строчкам с цифрами, он пытался понять, как давно его обновляли.