Мысль пронзила дьякона точно молния. Всплывшие в памяти одна за другой картинки из кинофильмов подсказали выход.

– Простите Бога ради! Есть здесь кто? – крикнул Фе дя в коридор.

– Жак Ив Кусто, – беззлобно буркнул кто-то невидимый за стенкой. Но через минуту перед камерой вырос пожилой капитан.

– Чего?

– Я ведь имею право на звонок адвокату?

– Откуда ж у тебя адвокат?

– Из адвокатуры, – схитрил Федя, хотя у его друга были лишь три курса юридического института.

– Ладно, погодь.

Капитан прошлепал по коридору к дежурке и вернулся через несколько минут с ключами. А еще через час Антон, Федя и Бабов сидели вместе в курилке. Антон курил «Парламент», Бабов – донской табак, а Федя морщился, но терпел и слушал.

– Да знаю я, будьте покойны, что друг ваш не убийца. Но есть процедура. – Огонек сигареты вспыхнул и утонул в дыму бабовских усов. – Тоже понимать надо. К тому же сейчас новые факты обнаружились, так что можно говорить на прямоту.

– И какие факты? – Антон пустил изо рта аккуратное колечко.

– Нашли тех, кто икону у Зубова забирал.

– Очень интересно.

– Очень, они оба из группировки южных, надо понимать.

– Бандиты!

– Будьте покойны, самые настоящие.

– Выходит, они и убили? – Антон хотел в пять минут перекура заполучить максимум информации.

– Пока не ясно. Эти голубчики преподносят дело так, – Бабов подкурил от первой сигареты вторую и многозначительно нахмурился, – будто они картину уже у мертвого забирали.

Антон присвистнул. Федя сидел, затаив дыхание неизвестно от чего – от гадкого сигаретного дыма или от скребущего недоброго предчувствия.

– Приходим мы, говорят, с делом от Вити Стекляшки в дом к барыге. Тот сам позвонил, предложил Вите икону по статусу годявую, а в доме даже свет не горит. Ну мы и открыли, говорят. Всюду тьма-тьмущая – пробки вышибло. Поднялись на второй этаж, а там он в кресле. Закоченел, будто перекреститься хотел, а его кондратий хватил. Рожа перекошена, а глаза на икону уставились. Ну мы ее взяли, какой договор был, только бабки закрысить решили – барыге они уже один хрен без надобности. Потом к Вите свезли, как добазари-лись, и в кабак – обмывать. Утром пошли похмеляться, а тут ваши хмыри в погонах.