Хью налетел лицом прямо на торец двери. Ревущая боль разлилась от носа за глаза и дальше, и последним, что он увидел, падая на колени и запрокинув голову назад, был безумно кружащийся мир вокруг.

* * *

Он тащил меня через двор. Сколько я ни вырывалась, брыкалась, молотила его кулаками, старалась лягнуть его по тому месту, где Линна полоснула ножом, высокий мужчина волок меня за собой по траве. Ночной холод целовал мне кожу, а освещенный дом, оставшийся вдалеке, вдруг показался единственным безопасным местом на всем свете.

Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Даже когда нагрянули веспы и окружающий мир стремительно изменился, я старалась изо всех сил сохранить хоть какой-нибудь контроль – собирала информацию, записывала подробности, рассказывала о происходящем и стремилась отыскивать правду в потоке вымысла.

Но сейчас я не могла абсолютно ничего. Меня смыл поток безумия, и все мои попытки плыть против течения были обречены.

Высокий мужчина тащил меня задом, держа сзади за пуловер, воротник врезался в горло, босые ноги тщетно пытались зацепиться за землю, чтобы хоть как-нибудь его задержать. Натянутая ткань вынуждала меня держать руки поднятыми. Я перекатилась, так, что теперь колени обдирались о траву, а дополнительные пол-оборота еще туже затянули воротник на моей шее. Мне становилось трудно дышать. Я колотила своего похитителя по икрам и щиколоткам, забыв, по какой полоснула ножом Линна, но толку от этого не было никакого. Я попыталась подобрать ноги под себя и, уперевшись в землю, опрокинуть мужчину лицом вперед и упасть ему на спину, выкрутить ему руку, сломать ее. Но, высокий и худой, он был очень крепким, и с таким же успехом я могла бы навалиться плечом на толстое дерево.

Впереди я увидела ограду, а за ней два силуэта. Одним из них был «преподобный»: в полосе света из окон дома я разглядела смутное пятно его белого воротничка. Мне захотелось узнать, где остальные; я надеялась, что папа убил хоть кого-нибудь из них. Эта мысль потрясла меня, но стыдно мне не было.

Я попыталась встать на ноги, но поскользнулась на мокрой траве и, падая, перевернулась, так что нападавший снова потащил меня задом. Вот каким образом я увидела Линну.

Не помню, когда я в последний раз видела свою бабушку бегущей. Наверное, она считала это чем-то неподобающим. Пожалуй, я вообще никогда не видела, чтобы она двигалась хотя бы быстрым шагом. Но сейчас Линна бежала по двору, ее худой силуэт казался одновременно жутким и обнадеживающим. Угрожающим и бесстрашным. Я закричала бы от радости, если бы не сознавала, к чему это приведет.