– Я хочу вытащить из тебя невозможность компромисса и жажду саморазрушения, а потом запихнуть туда любовь к жизни, доброту, умеренность.

Мы несколько минут молчали. Мне нечего было сказать, я вдруг растерялся от ее слов. Стащил галстук через голову, расцепил запонки, убрал в карман.

– Ты очень странная, – буркнул я, когда принесли водку и две тарелки теплого салата. – Мы с тобой из разных миров.

– Знаю. Ты не почувствовал этого, когда блевал в подворотне? Я сразу поняла. Мы пересекли границы в темноте и слились воедино.

– Странная, – повторил я, налил водки и выпил.

Впервые за много лет моя искусственная улыбка сползла не во сне, будто намокший грим, и обнажила истинное лицо. Я разглядывал Марину, не скрываясь, сделавшись настоящим. Тем самым парнем, которого сожрал Город.

Марина тоже налила себе полную рюмку, но не пила, а смотрела на меня.

– Нравлюсь? – спросил я. – Такого ты хочешь полюбить?

– Стараюсь смотреть в корень, – ответила она, выдохнула и опустошила рюмку.

4

Мы подъехали к бизнес-центру за полночь.

– Это здание принадлежит моей компании. А я здесь – босс.

Мне не хотелось хвастаться, но слова вылетали сами собой – заученные фразочки для женщин, у которых сносит крышу от дорогих автомобилей, брендовых шмоток и толстых кошельков.

Холодный ветер завывал на пустынной улице, греб снег и швырял его в лицо.

– В прямом подчинении – две тысячи человек, – говорил я, ведя Марину к стеклянным дверям. За нашими спинами тяжело вздыхал зимний город. – И еще примерно столько же по найму, на удаленке или приходящий персонал. У меня кабинет на самом верхнем этаже. Как пентхаус. Я властелин Города, понимаешь?

Марина кивнула, разглядывая кабинку лифта изнутри. Поднимались в молчании, затем прошли по широкому коридору сорок второго этажа. Я открыл дверь кабинета и пропустил Марину вперед.

Самые дорогие шлюхи теряют волю, заходя в мой кабинет. Самые крупные клиенты на мгновение замирают, осматривая его. Шеф из Москвы, как правило, ухмыляется и заявляет, что я денди, как Онегин, – и меня непременно пристрелят когда-нибудь. Он плохо знает классику.

Марина обыденно произнесла:

– Красивый вид на залив! Сделаешь кофе?

Мне захотелось крикнуть: «Что с тобой не так? Почему ты не такая, как все? Почему ты не удивляешься мини-гольфу, настоящему камину с дровами, плазменному телевизору во всю стену, аэрохоккею и дивану, который по размерам едва ли не больше твоей комнатки в коммунальной квартире? Почему ты просто хочешь кофе, когда видишь барную стойку и десяток бутылок с дорогим алкоголем?»