«За всех туристок, с которыми я флиртовал»…

«За музыку»…

«За возбуждение от погони»…

«За Сэма»…

Дин вложил все силы в свой удар.

* * *

Бобби наблюдал за происходящим сквозь завесу дождя. Потоки воды лились с неба, стекали с козырька его бейсболки. После того, как Сэм пробежал обратно на площадку, голубое сияние вокруг духа Последних Калуса потускнело, а сам призрак стал меньше ростом. «Молодец, малыш», – подумал он. Фигура Дина налилась кроваво-багровым светом, и он нанес духу Последних Калуса еще один удар, очевидно, собрав последние силы.

От вопля Дина у Бобби кровь застыла в жилах. Но по сравнению с тем, как закричал дух Последних Калуса, он прозвучал как жалкий всхлип. Бобби показалось, что у него все внутри перевернулось от этого крика.

Сияние вокруг духа почти исчезло, его силуэт стал прозрачным.

Бобби бросил взгляд на демоницу. На ее губах блуждала хищная улыбка, волосы вновь заблестели, кровотечение остановилось, волдыри исчезли.

Лицо Дина застыло в напряжении и муке. И вдруг он закричал. Но не от боли, а от возбуждения, как кричат мастера боевых искусств, разбивая ребром ладони ледяные глыбы.

Потом Бобби ослепила вспышка света. Она была такой сильной, что он видел ее, даже зажмурившись и закрыв лицо руками.

Он надеялся, что этой вспышкой дух Последних Калуса разорвало на части.

Когда свет померк, Бобби заморгал, пытаясь прогнать прыгающие перед глазами пятна.

Дождь прекратился.

Сэм выглянул из-под брезента. За его спиной Бобби видел языки пламени.

Демоница стояла на тротуаре и улыбалась. Асфальт на месте пентаграммы был выжжен и разломан.

Дин стоял рядом с ней, уставившись в никуда.

Бобби двинулся к нему, окликнул:

– Эй, с тобой все в порядке?