8

Когда случился весь этот конфуз, у Эйса было в запасе около дюжины стволов — автоматов и полуавтоматов, — большого калибра. Львиную часть своей трехмесячной отсрочки он потратил на попытки обратить это оружие в наличные деньги. Если бы ему это удалось, он сумел бы превратить наличность в кокаин. Когда необходимо обернуть большие бабки, лучшего средства, чем кокаин, просто не сыскать.

Но оружейный рынок переживал времена застоя. Ему удалось продать лишь половину своего запаса — не очень большого калибра. Во вторую неделю сентября он нашел многообещающего клиента в Рабочем клубе, в Люистоне. Клиент всеми возможными способами давал понять, что согласен приобрести по меньшей мере шесть, а может, и все десять автоматических стволов при условии, что предложение исходит от дилера с надежным именем в оружейном бизнесе. Эйс мог выполнить это условие: имена братьев Корсон были одними из самых надежных среди торговцев оружием.

Эйс заскочил на минутку в грязный сортир, чтобы подзарядиться свежей дозой перед окончательным утверждением контракта. Он пребывал в радостной эйфории сродни той, что подвела нескольких американских президентов; ему казалось, что он видит свет в конце тоннеля.

Он выложил из кармана рубашки на раковину маленькое зеркальце и стал вытряхивать на него кокаин, когда из соседней кабинки вдруг послышался голос. Эйс так никогда и не узнал, чей это был голос; он знал лишь, что обладатель этого голоса избавил его от пятнадцати лет строгого режима в федеральной тюрьме.

— Парень, с которым ты разговариваешь, увешан проводами, — произнес голос из соседней кабинки, и, выйдя из сортира, Эйс покинул заведение через заднюю дверь.

9

После этого провала (ему ни разу не пришло в голову, что его невидимый информатор мог просто подшутить над ним) Эйса охватила странного рода апатия. Он стал бояться предпринять хоть какой-либо шаг, кроме случайных покупок порошка для личного пользования. Никогда прежде он не испытывал ощущения такой безысходности. Он ненавидел это чувство, но просто ничего не мог с ним поделать. Первое, с чего он начинал каждый Божий день, — смотрел на календарь. Ноябрь стремительно летел ему навстречу.

В конце концов утром сегодняшнего дня он проснулся до рассвета с мыслью, мерцавшей перед ним странным голубым светом: ему надо ехать домой. Надо вернуться в Касл-Рок. Там его ждет ответ. Возвращение домой казалось единственно правильным решением, но... даже если оно и было неверным, вдруг смена декораций сможет помочь ему как-то преодолеть странный барьер, заклинивший рассудок. В Меканик-Фоллс он был просто Джоном Мерриллом, бывшим зеком, живущим с пластиковыми шторами на окнах и картонкой на двери. В Касл-Роке он всегда был Эйсом Мерриллом, великаном-людоедом из ночных кошмаров целого поколения ребятишек. В Меканик-Фоллс он был бедным белым бродягой — парнем, у которого есть обычный «додж», но нет даже гаража для него. В Касл-Роке он был когда-то, пусть недолгое время, кем-то вроде некоронованного короля.