свою, и... вдруг увидел, что рука Гонта не пуста — в ней что-то болталось. Коричневая крыса из мышеловки в складской комнате. Эйс отшатнулся с негромким возгласом отвращения. Он понятия не имел, когда мистер Гонт успел взять крысу. Или, может, это другая?

Эйс решил, что это его не колышет. Он знал лишь, что не собирается пожимать руку с дохлой крысой, каким бы блестящим пижоном ни был мистер Гонт.

— Извини, — с улыбкой сказал мистер Гонт. — С каждым годом я становлюсь все забывчивей. Похоже, я только что пытался вручить тебе свой ужин, Эйс!

— Ужин?.. — слабым, глухим голосом пробормотал Эйс.

— Ну да. — Толстый желтый ноготь большого пальца распорол белый мех, скрывающий брюшко крысы; мгновением позже ее внутренности вывалились на лишенную линий ладонь мистера Гонта. Прежде чем Эйс смог увидеть что-то еще, мистер Гонт отвернулся, притворяя за собой заднюю дверь, выходящую на аллейку. — Так куда же я положил сыр?..

Раздался металлический щелчок, и дверь захлопнулась, оставив Эйса снаружи.

Он согнулся почти пополам, решив, что сейчас его вырвет прямо на землю, между ботинок. Желудок сжался, комок подкатил к горлу и... снова опустился вниз.

Потому что он вовсе не видел того, что ему показалось.

— Это была шутка, — пробормотал он. — Он прятал резиновую крысу в кармане пиджака или что-то в этом роде. Обыкновенная шутка.

Так ли? А как тогда насчет внутренностей? И холодной желеобразной массы вокруг них? Как прикажешь это понимать?

Ты просто устал, подумал он. Все это — твое воображение и ничего больше. Это была резиновая крыса. А что до всего остального — начхать...

Но на какое-то мгновение все это, вместе взятое, — пустынный гараж, самоуправляющийся «такер», даже та зловещая надпись на стене: «ПРАВИТ ЙОГ СОФОТ» — попыталось возобладать, и властный внутренний голос рявкнул: «Уноси отсюда ноги! Убирайся подальше, пока еще есть время!»

Но это была и впрямь безумная мысль. Там, в ночи, его ожидали деньги. Быть может, много денег. Может, целое состояние.

Несколько минут Эйс простоял в темноте, как робот, у которого сели батарейки. Мало-помалу к нему стало возвращаться некоторое чувство реальности — ощущение себя самого — и он решил, что крыса не имеет никакого значения. Равно как и «такер-талисман». Порошок — имел значение, карта — имела, и, как он подозревал, очень простая политика мистера Гонта в бизнесе тоже кое-что значила, но больше — ничего. Он просто не мог позволить чему-то еще иметь значение.

Он пошел по аллее, завернул за угол и очутился перед «Самым необходимым». Магазин был закрыт, свет не горел, как и во всех магазинах на нижней части Мейн-стрит. Прямо перед магазином мистера Гонта была припаркована машина — «чеви-селебрити», как и было обещано. Эйс попытался припомнить, была ли она там, когда он подъезжал на «талисмане», но не смог. Каждый раз, когда он напрягал свой рассудок и пытался прокрутить воспоминания о прошлом более давнем, чем последние несколько минут, тот словно попадал в дорожную пробку; он видел себя, протягивающего руку мистеру Гонту — самая естественная вещь на свете — и неожиданно замечающего, что тот держит в руке громадную дохлую крысу.