— Миссис Миллер! — приветствовал ее Лиланд Гонт, сверяясь с листком бумаги, лежавшим рядом с кассовым аппаратом, и ставя там галочку. — Как хорошо, что вы сумели зайти! И как раз вовремя! Вас, кажется, заинтересовала музыкальная шкатулка, не так ли? Чудесной работы вещица.

— Да, я хотела поговорить с вами насчет нее, — сказала Бабс. — Наверно, она уже продана. — Ей было трудно представить, что такая чудная вещь могла быть не продана. Но при мысли об этом у нее слегка кольнуло сердце. Та мелодия, которую играла шкатулка, — та, которую мистер Гонт, по его словам, никак не мог вспомнить... Ей казалось, она знает, что это за мелодия. Она однажды танцевала под эту мелодию в павильоне Старого сада с капитаном футбольной команды, а позже, в тот же вечер, по собственной воле утратила невинность под волшебной майской луной. Он подарил ей первый и последний оргазм в ее жизни, и все время, пока сладкая судорога сводила тело, мелодия звенела в ушах, вертелась в голове, как раскаленная проволока.

— Нет, она здесь, — сказал мистер Гонт. Он вынул шкатулку из застекленного стенда, где она стояла, скрытая «Поляроидом», и поставил на стол. При виде шкатулки лицо Бабс Миллер просветлело.

— Я уверена, она стбит больше, чем я могу себе позволить, во всяком случае, сразу, — сказала она, — но... Я действительно влюбилась в нее, мистер Гонт, и если только возможно расплатиться по частям... хоть как-то возможно, мистер Гонт, я... я...

Мистер Гонт улыбнулся. Это была особая, довольная улыбка.

— Я думаю, вы напрасно волнуетесь, — сказал он. — Вы будете удивлены тем, насколько умеренная цена у этой милой музыкальной шкатулки, миссис Миллер. Крайне удивлены. Присядьте. И давайте обсудим.

Она села.

Он подошел к ней.

Его глаза завладели ее взглядом.

Мелодия снова зазвучала у нее в ушах.

И Бабс пропала...

4

— Теперь я вспомнила, — сказала Алану Джиллиан Мислабурски. — Это был мальчишка Расков. По-моему, его зовут Вилли. Или, может, Брюс.

Они стояли в ее комнате, где центральное место занимал телевизор «Сони» и гигантское гипсовое распятие в углу за ним. По телику шла опера. Судя по тому, как Иисус закатил под терновым венцом глаза, он, вероятно, предпочел бы балет, подумал Алан. Или «Из зала суда». Миссис Мислабурски предложила Алану чашку кофе, но он отказался.

— Брайан, — сказал он.

— Точно! — воскликнула она.

На ней был все тот же ярко-зеленый фартук, но рыжую метелку волос она этим утром решила привести в порядок: папильотки размером с картонные цилиндрики внутри рулонов туалетной бумаги обрамляли ее голову причудливой короной.