Моррисон положил микрофон на место. Он уже не видел толпы, но все еще слышал ее между громовыми раскатами. Он тронулся с места и поехал вслед за ревущими голосами.

11

Тропинка, ведущая к кухонной двери дома Майры Эванс, была вымощена разноцветным камнем.

Кора Раск подняла голубой булыжник и взвесила его на свободной от пистолета ладони. Она потянула дверную ручку. Дверь была заперта, как она и ожидала. Она разбила булыжником окошко на двери и рукояткой пистолета очистила раму от острых осколков. Потом просунула руку в окошко, открыла дверь и вошла внутрь. Волосы налипли на ее щеках мокрыми завитушками. Платье по-прежнему было распахнуто, и капли дождя стекали по усеянным прыщиками холмам ее грудей.

Чака Эванса не было дома, но Гарфилд, ангорский кот Майры и Чака, был. Мяукнув, он рысцой вбежал в кухню, надеясь, что его покормят. И Кора его накормила. Кот шмякнулся об стену кровавым меховым комочком.

— Скушай-ка вот это, Гарфилд. — Кора отмахнулась от дыма, вьющегося из дула пистолета, двинулась по коридору и стала подниматься по лестнице. Она знала, где искать эту шлюху. Она найдет ее в койке. Кора знала это не хуже, чем как ее зовут.

— Пора спатки, это точно, — сказала она. — Сейчас ты сама в этом убедишься, Майра, дорогуша моя.

Кора улыбалась.

12

Отец Бригем и Элберт Джендрон вели отряд растерзанных католиков вниз по Касл-авеню к Харрингтон-стрит. На полпути они услыхали пение. Мужчины переглянулись.

— Думаешь, мы сумеем обучить их другой песенке, Элберт?— вкрадчиво спросил отец Бригем.

— Думаю, да, отец, — ответил тот.

— Может, научим их петь «Я стремглав бежал до дому»?

— Отличная песенка, отец. Думаю, даже такие остолопы, как они, вполне могут разучить ее.