- Они будут сопротивляться? - спросил этот же паренек. Он говорил, как его зовут, но Айзек забыл. Вроде бы Костя. - Или мы сможем дойти... прямо туда?

- Неизвестно.

Шарик боли пульсировал в затылке Айзека. Строй шел в горку, по серпантину. Вот сбоку вырвана металлическая лента отбойника, и топорщится над пропастью. Тянуть за собой тележку с «малышкой» не так-то уж легко, но Айзек решил, что этот крест он понесет сам, потому что от других можно ожидать чего угодно.

Все измучены, и в любой момент могут спятить, абсолютно в любой, и для этого, кажется, не нужно влияние Королевы.

- У меня болит поясница, - как сквозь воду донеслось до Айзека. Но губы Кости не разжимались. Он плелся, угрюмо надвинув брови на самые глаза. - Хочу, чтоб все закончилось, хочу чтоб все закончилось все закончилось хочу чтоб...

- Хватит! - бросил Айзек.

Солдатик испуганно вздрогнул. Он споткнулся, и в него врезался бугай с полусонной рожей. Бугай часто-часто заморгал и зевнул.

- Это действует на нервы, извини, - Айзек сплюнул в сторону и полез в карман. Вытащил мятую пачку «Винстона». Последняя сигарета, отлично.

Фильтр между губами. Айзек пошарил другом кармане, снова вернулся к первому. Мятую пачку откинул прочь, и она полетела в кювет.

- Все... нормально? - Костя осторожно заглянул Айзеку в лицо. - А? У вас сигарета не прикурена.

- Я знаю. Не прикурена.

Какое-то время опять был слышен лишь топот, позвякивание автоматов - бесполезного оружия, - да скупые слова, будто обрезанные ножницами.

Пантелеев, Рамис и их люди ушли. Сказали, что не будут принимать участие в безумии, и что идти в пасть Королеве - самоубийство.

«Вы можете быть моими поддаными»

Мысль, такая четкая, всплыла в голове, и Айзек чуть не проглотил сигарету. Незажженную, пропитанную слюной, и тяжелую, как макаронина.

Теперь дорога идет под уклон, все ниже и ниже.

Видно город, столбы с проводами, и... с людьми. Тянутся целой вереницей.

За спиной у Айзека шум, гомон, кто-то похлопал его по плечу:

- Т-там... Там что...

- Они, да. Сейчас будет весело.