– А с чего вы взяли, что мы будем перед вами отчитываться? – с вызовом отвечал фон Фальц, продолжая улыбаться.

Его постоянная улыбка уже начинала раздражать солдата.

– Может, потому что я здесь коннетабль и мне хотелось бы знать, чем я могу помочь столь изысканным господам в нашем захолустье.

– Вы слышали, господа, – произнес фон Фальц, – это уже его захолустье.

– Ваша помощь нам не нужна, и мы будем ездить где хотим, – в первый раз заговорил самый молодой из рыцарей, – и скажите своему холопу, чтобы разрядил арбалет.

Юноша был заносчив.

– Ёган, это господин фон Плезендорф. Если он будет настаивать на том, чтобы ты разрядил арбалет… разряди его ему в ногу, – спокойно и твердо произнес солдат и добавил чуть погодя: – Или в брюхо.

Ёган оскалился так, что это произвело впечатление даже на самого Волкова.

– Это будет опрометчиво с вашей стороны, – произнес фон Фальц, – вам отрубят голову, коннетабль, а ваших людей повесят. Всех.

– Ах, вот для чего эти славные господа приехали в Рютте, – язвительно заметил солдат. – Они приехали сюда хвастаться могуществом своего сеньора. Ну что ж, господа, мы вас слушаем, расскажите, как всесилен ваш господин. Уверен, он действительно всесилен, ведь местным баронам такие, как вы, рыцари не по карману.

– Дерзите, коннетабль? – сурово спросил Кранкль.

– Да разве ж я посмею?

– И чего вы добиваетесь? – почти крикнул самый молодой. – Затеять потасовку хотите?

– Ни в коем случае, я хочу, чтобы вы уехали отсюда, никого не убив.

– А кто вам сказал, что мы приехали кого-то убить? – спросил фон Фальц, и теперь он не улыбался. Совсем.

– Зачем же еще столь изысканные господа могут кого-то искать. Зачем им какой-то коннетабль из захолустья? Если такие, как вы, кого-то ищут, значит, они решили его убить. Вы ведь ничем другим не промышляете.

Все трое молчали, даже говорливый фон Фальц не знал, что сказать. Молчали и перепуганные стражники, и Ёган с арбалетом, и хмурый сержант.

– Уезжайте, господа, пока не пролилась кровь, потому что эта кровь может оказаться и вашей, – закончил солдат.

– Не смейте указывать, что нам делать, – почти крикнул молодой фон Плезендорф, – нам не требуется ваше разрешение.

Они не собирались уезжать, и тут Волков понял: