– Белые, говоришь? – переспросил Волков.

– Белее не бывает, – произнес мельник.

– Значит, он это, – сказал Сыч. – Наверное, спрятался и ждал нас, пока мы сюда поедем, а как мы проехали, так к замку поскакал.

– Он, – согласился Волков, – вместе они тут промышляли с барским сынком. Того мы убили, а этот бежать решил и нас из замка зачем-то вызвал. Что ему в замке нужно?

– Поедем и узнаем, экселенц, – произнес Сыч. – Может, и догоним.

– Нет, не догоним, уж больно много времени потеряли. Надо Агнес спросить, где он.

Обратно ехали, коней не жалея, и чувствовал солдат, что не напрасно его из замка вызвали. А нога болела уже немилосердно, но гнал и гнал он коня.

В замке был переполох. Волков въехал во двор и, не найдя на воротах стражников, сразу направился к донжону, спрыгнул и едва сдерживался, чтобы не пнуть кого-то из дворовых, которые толпились у входа.

– Дорогу коннетаблю! – рявкнул Ёган, вслед за господином спрыгивая с коня.

– Коннетабль, коннетабль, – заголосили бабы.

– Ну наконец-то, – сказал конюх.

Солдат растолкал всех, вошел внутрь и там на столе увидал старого мертвого слугу барона Ёгана. И Агнес, которая вскочила и кинулась к нему.

– Господин, Франческа…

Волков подошел к мертвецу, оглядел его. У старика была искромсана вся шея, кровь, видно, рекой лилась, одежда вся почернела от нее.

Солдат молча посмотрел на Агнес, ожидая рассказа, его сейчас волновал только один вопрос, и девочка сразу поняла какой:

– Баронесса, жива, ее Франческа порезала, но не до смерти, и молодой барон тоже жив, его она тоже ножом порезала, но живы они, их уже в монастырь повезли к монахам.

– Давно? – спросил Волков.

– Как вы уехали, так она и начала всех резать. Так сразу мы и коня нашли у мужиков, и телегу и их отправили в монастырь.

– А зачем же она всех резала?

– Так деньги барона красть надумала, ларец взяла, открыла, а Ёган старый ее и застал. Она его и взялась резать, да баронесса услыхала. А она и на нее кинулась. А потом и на барона молодого.