– Ну раз так, то скажу. – Сыч заговорил заметно иначе, серьезно, обдуманно: – Люди говорят, что вы непросты, что вы птица большого полета, с такой птицей и другим легко взлететь будет. И я думаю, что людишки обычно дураки, а тут-то они правы будут.

– Что ты несешь, говори, что удумал, – опять не поверил ему солдат.

– Раз так, ладно, скажу. Монах надысь с Агнес, этой блажной, разговаривал, а я на лавке спал, ну как спал, дремал. Так вот, блажная наша и говорит: господин наш – птица большого полета, так и сказала, – уточнил Сыч. – Большого полета и здесь свой путь только начинает. Вот я и думаю, может, мне с вами полететь.

– Дурак ты, Сыч, – вдруг засмеялся солдат, – девчонке косоглазой поверил. Птица… Чушь глупая.

– Так ей все верят, экселенц, даже вы. А раз чушь, то чего вам бояться? Погоните меня потом. Ну так берете меня?

– Жалованья не будет, только корм, – сказал Волков, заканчивая разговор.

– И то добро, пока я на это согласен. – Сыч поклонился.

– О, согласен он, – съязвил солдат и тут же увидал монаха.

Тот нес секиру, копье, алебарду и еще какие-то вещи в телегу. И главное, он положил свою большую книгу в телегу. Волков позвал его к себе, брат Ипполит быстро покидал все остальные вещи и поспешил к солдату.

– Я уезжаю, – произнес Волков.

– Да, господин, я знаю. Ёган велел вещи в телегу снести. Я помогаю.

– Помог ты мне, монах, хотел спасибо тебе сказать на прощанье. А книгу ты мне что, даришь, что ли?

– Книгу? На прощанье? – Брат Ипполит замялся. – Господин, я прощаться-то не желаю.

– Ты что, монах, никак с нами собрался? – на правах хозяина спросил Сыч. – А монастырь свой бросишь, что ли? В расстриги подашься?

– Зачем в расстриги, я благословение от аббата получил. Благословил он меня на путь с господином коннетаблем.

– И куда это ты собрался с господином коннетаблем, если он сам не знает, куда поедет? – допытывался Сыч.

Волков стоял в растерянности.

– Почему же не знает, знает он, он к…

– Помолчи, – прервал монаха солдат, – так что ты говоришь, настоятель тебя благословил со мной ехать?

– Благословил, – кивнул монашек, – даже книгу разрешил из библиотеки забрать.