Миссис Шоу, услышав это, пронзительно вскрикивает и с рыданиями валится на землю, увлекая за собой и магистрата, но тому удается устоять на ногах, и он, окинув разъяренным взглядом собравшихся, кричит:

– А вы что, грешники, стоите? Хотите, чтобы эта ведьма и ее муж-папист от расплаты ушли? А ну хватайте его! Помогите мне их обоих в кутузку отправить!

Я, стиснув руку Бетт, шепотом спрашиваю:

– Но ведь… они только что из церкви вышли, как же можно?..

Она только головой качает:

– Сегодня можно и в церкви. Это раньше такое запрещено было.

Я только смотрю, я ровным счетом ничего не предпринимаю, а обоих Шоу уже волокут прочь. Женщина идет с трудом, прихрамывая, и теперь уже молчит; от ее башмаков на пыльной дороге остается заметный след. Гэбриел помогает магистрату: он крепко держит мистера Шоу повыше локтя своей мясистой ручищей. Я пытаюсь высмотреть в толпе Дэниела, но ни его, ни Сета что-то не видно. Что ж, время магистрат Райт выбрал весьма удачно.

– Неужели их и впрямь повесят? – не могу поверить я.

Бетт вытирает мокрые глаза.

– Наверно. Папистов теперь так наказывают.

Я медленно обвожу глазами толпу, неторопливо вытекающую с церковного двора. Эти женщины помогали мне полоскать в речке белье, они всегда приветливо обо мне спрашивали, когда приходили на фермерскую кухню, чтобы испечь хлеб в тамошней большой печи. Но те же самые женщины в моей прошлой жизни отталкивали меня, гнали прочь, швырялись камнями, а то и волосы мне выдирали, если я осмеливалась попросить у них несколько жалких монет.

Рассудок мой, видно, слегка помутился: теперь мне кажется, что лицо каждой из них повернуто ко мне и все эти лица искажены ненавистью и подозрительностью. А еще мне кажется, что они узнают меня. И я понимаю: если моя тайна действительно будет раскрыта, то дальнейшая судьба нашей семьи совершенно очевидна.

* * *

Чем я ближе к чумному холму, тем сильней воздействует на меня поглотившая его тень той тьмы.

Но, как ни странно, никакого запаха черной белены я не чувствую, значит, Сета у нас нет, и я разочарована, ибо так надеялась услышать от него добрую весть.

Энни выбегает мне навстречу, когда я еще только подхожу к дому.

– Я твои шаги сразу узнала, – говорит она. – Джон сказал, что это Сет, он вроде как прийти должен, а я сразу поняла, что это ты.

Энни такая тепленькая, мягонькая, так и хочется прижать ее к себе покрепче. И уже успела вырасти с тех пор, как я в последний раз ее видела. Я обнимаю ее, вдыхая исходящий от ее спутанных волос запах земли и лесных деревьев.

Но она довольно быстро высвобождается из моих объятий, тянет меня за юбку, ищет у меня за спиной, потом, чуть отступив, подбоченивается и хмурит брови: