Прикосновение ее худенькой руки было холодным, но приятным, ласковым.

– Меня Ира зовут, Ирочка, а тебя?

– Семён, – хмуро сказал он, глядя в сторону.

– Это в честь Праведного Симеона Богоприимца? – серьезно спросила она.

– Это вряд ли, – и хотел уже было привычно пошутить насчет Семёна Михайлыча Будённого, легендарного командарма, но вдруг, вспомнив про Сретенье, книгу пророка Исаии 7:14 и ангельскую руку, замолчал на полуслове…

– Вообще-то меня зовут не совсем Ира, – таинственно округлив светло-серые глаза, сказала Ира, – а Казя, Казимира, меня так назвали в честь одной нашей прабабушки. Ира – это просто сокращение, а то меня ещё в детском саду все дразнить стали… Козей … очень обидно. Вот мы и решили с тетками, что я буду для всего мира – Ира, а для своих – Казимира. Не рассказывай никому, хорошо? – попросила она, – и про самоцветы тоже…

– Да кому я расскажу, – грустно усмехнулся Сенька, – а как отец тебя зовет? Папа твой?

– Папу давно сослали, мне всего пять лет было.

– Он что, враг народа?

– Какого народа?

– Ну, советского…

– Да нет, сказали – подозрительный космополит, наверняка шпион непонятного происхождения, то ли прибалт, то ли карел… Он себя карьяляйн называл… Он очень странный был, отец… Я его хорошо помню. Волосы совсем белые. А глаза, как лед, – холодные, синие. Иногда белые, когда сердился. А руки теплые-теплые. Виктор на него очень похож, братик мой. Он на фронте.

– Летчик?

– Нет, танкист, в летчики не взяли, а твой отец – кто?

– А мой отец от тубика умер. И меня им, похоже, наградил. Ничего про него не знаю, мне всего три года было. Деда помню. Здоровый был, огромный, до самой старости дожил. Он вроде бы чуть ли не из казаков, оказывается. Из запорожцев. Ну, как у Гоголя, помнишь?.. Вообще-то я изрядно запутался, кто я и откуда взялся. Но это теперь уже и неважно… Важно то, что у меня туберкулез в открытой форме и я, наверное, скоро умру. Но я уже не боюсь. Просто немного жаль. Я уже столько всего увидел. И, увы, это всё исчезнет вместе со мной, как капли дождя исчезают, падая в воду. «А это уже пошел поток сознания, как сказала бы нойда», – подумал он и слегка всхлипнул. Чуть-чуть…

– Капли не исчезают в воде бесследно, они питают ее. Увеличивают объем, меняют концентрацию, температуру кипения и другие свойства… Помнишь, про круговорот воды в природе? – сказала она тихо, но твердо.

Очень уж твердо и разумно для десятилетней девочки. Сенька поднял голову и сквозь слезы увидел странный, внимательный взор ее почти прозрачных глаз.

– А барсучье сало мы достанем, у меня дед – знатный охотник. Он из Гедиминовичей… Они зубров заваливали в одиночку. А тут барсук…