Такая вот сосредоточенность на одном вопросе или предмете служила ему еще одним способом изоляции от чрезмерного потока информации, поступающего от органов чувств. Под ураганным огнем он не мог найти безопасный угол и повернуться спиной к хаосу, зато создал символический угол в комнате, упрятанной в глубинах замка собственного разума, угол, в котором мог думать только о льде, льде, льде.

– Где один только лед?

– Что будет после того, как эти убийцы войдут в дом? – спросила Джилли.

– Изрешетят второй этаж. Может, залезут для этого на крышу крыльца.

– Может, свалятся с нее.

– Лед, лед, лед.

– Мы должны отвлечь его от этого льда! – воскликнула Джилли.

– Для этого нам нужно время и тишина.

– Тогда мы в заднице.

– Мы не в заднице.

– В заднице.

– Не в заднице.

– У тебя есть план? – спросила она.

У Дилана был только один план, который, собственно, предложила Джилли: подняться над пулями. Но теперь он понимал, что в доме пули найдут их, куда бы они ни пошли, не говоря уже о стрелках.

Яростная стрельба на первом этаже, опасение, что шальная пуля найдет их, влетев по лестничному пролету или пробив потолок первого этажа и, соответственно, пол второго, приводили к тому, что размышлять о тактике и стратегии было ничуть не легче, чем ловить змей лассо. Вновь жизненные обстоятельства позволили Дилану лучше осознать, в каком напряжении находился Шеперд практически все время, пытаясь справиться с тем информационным потоком, который обрушивала на него повседневная жизнь.

Ладно, про деньги следовало забыть. «Битлз» правы: деньги не могут купить любовь. Или остановить пулю.

Следовало забыть и про пистолет калибра 9 мм, который он приобрел после убийства матери. Против артиллерии киллеров пользы от него было бы не больше, чем от детского пугача.

– Лед, лед, лед.

Джилли пыталась переключить Шепа со льда, чтобы он сложил их в другое место, но, с закрытыми глазами и отключенным мышлением, он не реагировал на ее слова.

Время и тишина. Хотя времени у них было в обрез, каждая последующая минута могла стать минутой возвращения Шепа в реальный мир. О полной тишине речи в этом аду быть не могло, но и минимальное уменьшение грохота могло помочь Шепу найти выход из ледяного угла.