Пули выщербили и перила. Прямо на его глазах от них отскакивали все новые и новые щепки.

Зарубки и вмятины от пуль появились и на стойках перил. Две из них просто разлетелись.

Все пули, которые пробивали стену гостиной и влетали в открытую дверь, останавливала северная стена холла, которая также служила стеной и лестнице. Вот тут они полностью теряли свою энергию, застревали в дереве или падали на ступени, оставляя от штукатурки лишь жалкие островки.

Даже если бы Джилли и братья О’Коннер, имитируя змей, попытались бы, не поднимая головы, заползти по ступеням на второй этаж, им бы не удалось добраться до первой площадки целыми и невредимыми. Одному, возможно, и удалось бы. Может, и двоим, что стало бы веским доказательством существования ангелов-хранителей. Но если чудеса случались по три кряду, они уже выходили из разряда чудес, становились элементом повседневной жизни. Попытка подняться по лестнице привела бы к тому, что Джилли, Шепа или самого Дилана ранило бы или убило. Они попали в ловушку, им не оставалось ничего другого, как лежать на полу, вдыхая штукатурную пыль, тяжело дыша. У них не было выбора, не было надежды.

Но тут грохот стрельбы начал стихать, а через три-четыре секунды прекратился вовсе.

Завершив первую фазу атаки менее чем за две минуты, нападавшие с востока и юга начали отступать, чтобы не попасть под перекрестный огонь.

Одновременно с запада и севера к дому побежали другие стрелки, задействованные на втором этапе.

Парадная дверь, в западной стене дома, находилась за спиной Дилана. С двух сторон ее обрамляли витражи из цветного стекла. Слева, если смотреть на лестницу, за стеной, к которой она примыкала, располагался кабинет с тремя окнами. Так что на втором этапе холл с двух сторон просто залили бы свинцом.

Смерть даровала им на спасение буквально несколько секунд и, растопырив костлявые пальцы, уже начала их отсчет.

Все эти мысли, должно быть, молнией пролетели в голове Джилли еще до того, как смолкло эхо выстрелов, потому что она вскочила на ноги одновременно с Диланом. Оба, не сговариваясь, наклонились, ухватили Шепа за ремень и поставили между собой.

А потом со сверхъестественной силой, которую иной раз обретают матери под действием адреналина, переворачивая автомобили, под которыми зажало их детей, приподняли Шепа и потащили вверх по ступеням, к которым его ноги прикасались лишь изредка, совершенно им не помогая, но, по крайней мере, и не мешая.

– Где один только лед? – спросил Шеп.

– Наверху, – выдохнула Джилли.

– Где один только лед?

– Черт бы тебя побрал, дружище!