А надо бы успеть, вытащить хотя бы кого-нибудь. Ту тощую девочку, ее мужа…

Он столкнулся с Николаем наверху. Сын Юрий Глебовича сидел на ступеньках и неторопливо закатывал рукава. Ладони его были в крови, лицо тоже измазано, волосы взъерошены. За спиной Николай, увидел Слава, лежал хозяин дома, лицом вниз. Из спины его в множестве торчали занозы, тоже кроваво-красные, тоже вытянулись кончиками к потолку и слабо импульсивно подрагивали.

А по выпуклым деревянным стенам блуждало лицо чудища лесного. Вернее – нечеловеческая страшная морда. Она сыто улыбалась. Бревна дома медленно становились цвета крови, наполнялись питательной жидкостью. Совсем скоро чудище налакомиться и возьмется за остальных.

– Вы что тут… – Слава остановился, разглядывая Николая. Тот выглядел спокойным и даже умиротворенным. – Где ваша жена? Вы понимаете, что происходит?

– Безусловно, – ответил Николай, подняв на Славу мутный, терпкий взгляд. – Здесь происходит справедливость. Я долго ждал удобного момента. Ну, знаете, чтобы было пафосно и красиво, чтобы все полетело к чертям, а отец в полной мере понял, что он за человек.

Слава мотнул головой. Не этого он ожидал увидеть и услышать в доме, когда бежал спасать людей.

– Зря вы сунулись. Зачем? – спросил Николай. – Ваше дело людей лечить, так ведь? Вот и лечите. Мне тёть Маня сразу сказала, что вы тот самый странник, который гоняет чудищ, а я не поверил. Надо было вас вообще в дом не пускать, проще бы было. И что с вами теперь делать?

Внизу у лестницы остановился мужичок с топором. Он больше не ухмылялся. На широком, в морщинах, лбу расцветало красное пятно от меткого попадания бутылками.

– Чудища и вас сожрут. У вас ведь есть занозы, я вытаскивал утром.

– Так и есть. Да я, в общем-то, готов. Понимаете, всем будет хорошо. Жители Вышивок сожгут коттедж дотла, так что сюда ближайшие несколько лет ни один нувориш не сунется. А если появится – обратятся снова к лесным тварям. Есть у них в поселке бабка-умелица, которая общий язык нашла. Меня с ней и свели, когда я узнал про чудищ. Толковая бабка, не подводит.

Слава вспомнил вдруг, как сидел, девятилетний, на заднем сиденье автомобиля и смотрел сквозь пыльное стекло на обочину, где стояла неказистая бабка в платке, с клюкой – как из сказок – и о чем-то общалась с отцом. Не обманула тогда, поведала дорогу к заброшенному охотничьему домику…

– Сведете меня с ней? – слова вырвались сами собой. – Потолковать надо.

– К ним обращайтесь, – кивнул Николай на мужичка внизу. – Я отсюда уже не выйду. Не с моей психикой.