– Ну ладно, мне, наверное, пора. Приятно было познакомиться, – я попятился от троицы фриков, проверяя, дадут ли уйти.

Те не двигались. Облегченно выдохнув, я развернулся к выходу из колумбария, но в ужасе застыл. Безликий ангел стоял прямо передо мной. Как я его не заметил? Еще шаг – и пнул бы валун, надписи на котором стерлись и теперь напоминали следы от когтей животного.

Вблизи он был еще уродливее – поросшая мхом голова делала его похожим на гидроцефала, по каменным складкам хламиды ползали мокрицы. Обломки за спиной больше походили не на крылья, а на причудливый спинной гребень, руки выглядели не по-человечески длинными, губы хищно кривились, готовясь обнажить зубы. Казалось, стоит мне отвернуться, как тварь вцепится острыми когтями в ребра и начнет жрать меня живьём, как это делают гиены.

В суеверном ужасе я отшатнулся назад, уперся во что-то и тонко, по-бабьи вскрикнул. Обернувшись, увидел Монт.

– Ты будто привидение встретил, – усмехнулась она, не меняя выражения лица.

За ее спиной шакалом хохотал Огр, цыплячьим писком вторил ему Бокасс. Смущение подожгло мои уши и щеки. Но, девушка, кажется, не придала этому значения – взяв меня за руку, потянула за собой, в нишу.

– Пойдем, выпей с нами…

В голове всплыла фраза о том, что мне пора, я устал, и дома меня ждет жена, но внутренний голос предательски шепнул: «Нет, не ждет».

Оказавшись в нише, я неловко кивнул парням, что статуями замерли у стен. Чернокожий гот продолжал тонко попискивать, словно все не мог отсмеяться. Их кислое, собачье дыхание обдавало меня с двух сторон.

– А что пьете? – полюбопытствовал я.

В ответ Огр извлек из рубища, в которое был облачен, грязноватую бутылку без этикетки. Даже слабого света далеких фонарей хватило, чтобы заметить болотно-зеленый цвет жидкости, в которой плескались растения. Тонкие пальцы ловко извлекли пробку, и запах забродившей черемши ударил в нос.

– Что это? – стараясь скрыть недоверие к напитку, спросил я у Монт.

– Настойка. Немного того, немного сего, живучка ползучая, папоротник, крапива, в основном, черемша, – ответил вместо неё Огр.

Речью это можно было назвать с трудом, он сипел, шипел и хрюкал, стараясь воссоздать явно неродной язык.

– Травы мы собрали здесь и в Нимфенбургском ботаническом, – добавила девушка.

– И как называется? – тянул я время, надеясь «соскочить» с дегустации.

Неожиданно, резко зашипел Бокасс, перебиваясь на писк и рычание.

– Извини, у него больные связки, – Монт строго посмотрела на темнокожего. – У настойки нет названия. Но не опасайся, она вышла не очень крепкой.