Медленно, по сантиметру подталкивал в сторону птицы. Ворон явно заинтересовался.

– Ну же, хорошая птичка, иди сюда. Я для тебя приготовил что-то вкусное!

Он каркнул, словно прогоняя, но я был непреклонен и продолжал отодвигать от себя емкость, но так, чтобы не быть слишком далеко. Птица попрыгала немного из стороны в сторону и с опаской подлетела ко мне. Наверное, в маленькой голове сейчас вертелись такие мысли: «Люди не опасны. Люди оставляют еду. Тем более, не опасна эта неповоротливая бескрылая туша. Схвачу еду раньше, чем она среагирует». Но я среагировал. Прыгнул с места, выбросив руки вперед. Пальцы сомкнулись на хрупком тельце, хрустнули косточки.

Отплевываясь от перьев и пуха, я жрал добычу. Мясо было жестким, жилистым, отдавало бензином и мусором – амброзия. В голове возникла странная мысль – дать мертвой птице полежать под камнем неделю-другую, чтобы стало еще вкуснее, но я не мог ждать. Обсосав кости, сбросил объедки в кусты, под ноги безликому ангелу. Может быть, так упала тень, но статуя будто улыбалась. Я сорвал из-под ног ангела листочек черемши и удалился с кладбища, пожевывая пряную траву.

***

Дома снова разоралась Анна. Лицо ее покраснело, прическа растрепалась, а от волос пахло сигаретами, хотя я знал, что она не курит. А все потому, что я не позвонил и не написал ей перед тем, как поехать домой, и она, мол, не знала, когда начать готовить ужин.

– Ты же сказала, что не будешь больше для меня готовить, – злопамятно парировал я.

– Идиот! Думаешь, я могла позволить тебе ходить по кафе и жрать мусор, который ты обычно заказываешь?

– Об этом можешь не волноваться. Карточку-то мою ты заблокировала.

– Да, заблокировала. И правильно сделала! Ты же не можешь себя контролировать, жрешь при любой возможности! Свинья ненасытная!

– Ты переходишь границы, – я немного повысил голос.

Вся эта свистопляска по вечерам начинала переполнять чашу терпения.

– Это твои бока уже перешли все границы! А, неважно! – она быстро глянула на телефон в руке и направилась в другую комнату, фыркнув на ходу. – Не забудь постричь ногти.

Из дырок в носках торчали желтые, заостренные пластины. Точно такие же оказались на руках. Я ведь стриг их перед работой, разве нет?

– Милая! – окликнул я жену. – А ты не помнишь, когда я вчера вернулся домой?

Анна резко остановилась, повернулась, растерянно посмотрела на меня, словно не знала, что ответить, после чего бросила сварливо:

– Спустись-ка со своих облаков в реальный мир. Не помню, и мне, честно говоря, плевать. Просто мой в следующий раз ноги, прежде чем лезть в постель!