– Какой Питер? – насторожилась она. – Случайно не Гринфилд?

– Ой, – Сашечка изобразил удивление, – а ты что, с Петей тоже знакома? – посмотрел невинным взглядом и убрал телефон в карман.

– Будто ты не знаешь, – уставилась она на хитреца.

– А я-то удивился, чего он так настойчиво с нами просился? – состроил Онуфриенко наивное лицо.

– Ясно, по мне соскучился, – снисходительно подыграла Александра. – Ивана Фомича с замом тоже пригласил? – спросила она ехидно.

– А что? – насторожился Сашечка.

– Как что? Они ведь крупные специалисты…

Онуфриенко смотрел вопросительно.

– …по древнеегипетской контрацепции, – хмыкнула она.

– Ну, тогда они сегодня нам совсем не нужны, – простодушно заулыбался Сашечка.

– Вы что-то очень веселитесь, друзья мои, – включился в разговор Пал Палыч. – На серьезное ведь дело идем. Концентрация нужна.

«А контрацепция – нет», – хотела сказать Александра, но передумала.

– А я вот фотоаппарат зарядить забыла, – снова промямлила Норка. – Как я без него?

– Все, – решительно прервал разговоры Онуфриенко. – Палыч прав. Молчим и концентрируемся, – ускорив шаг, он обогнал Марину и, подойдя к шлагбауму, вынул из сумки лист бумаги, исписанный арабской вязью. Сонные охранники долго крутили бумагу в руках, потом внимательно вчитывались в содержание, несколько раз прерываясь на то, чтобы пообсуждать прочитанное и пожестикулировать, потом куда-то звонили и читали бумагу вслух по телефону, потом смотрели со значением, но все же пропустили бесплатно, выделив сопровождающего.

Быстрым шагом двинулись вперед.

– Вон там, – Онуфриенко указал на склон справа, – наши египтологи ведут раскопки. Много новых захоронений нашли. Не царских, конечно, но все равно – важных. На обратном пути можем зайти к Элеоноре. Там же в гробнице и чаю выпьем.

Прошли мимо Сфинкса, который, показалось, сначала покосился недоуменно, а потом снова устремил величественный взгляд вдаль за Нил, туда, где в утренней дымке просыпался многомиллионный город. С асфальтированной дороги повернули направо вверх к Великой пирамиде. Лучи мартовского солнца, которые до того приятно согревали спину, теперь стали светить в правый глаз. Александра надела темные очки и заправила волосы за ухо, чтобы успеть позагорать этой стороной. Двигались молча, и оттого Александра почувствовала, что общее волнение и сосредоточенность начали передаваться и ей. Пал Палыч шел размеренно, и держал спину так прямо, что, глядя на него, невольно хотелось расправить плечи. Норка, напротив, суетилась – то отставала, заглядевшись на древние развалины, то забегала вперед к Онуфриенко и заглядывала тому в лицо, видно, с трудом удерживаясь от вопросов, готовых сорваться с губ. Марина же выглядела совершенно отрешенной, как человек, существующий отдельно от всех, включая себя саму.