— Вы не возражаете, если мы начнем сразу же? —тихо спросил он.

Она смотрела на него и чувствовала, как все ее существо наполняется облегчением, решимостью и уверенностью. Эти чувства обрушились внезапно, как гром среди ясного неба.

— Вы, наверное, устали, святой отец? Не хотите ли ча­шечку кофе? Его только что заварили.—Голос ее звучал на­стойчиво, и в то же время в нем прослушивались нотки мольбы.—Он горячий. Не хотите, святой отец?

Мэррин заметил ее усталые глаза и то, как она нервно сжимала и разжимала кулаки.

— Да, с удовольствием,—тепло сказал он.— Спасибо. Ес­ли только вас это не затруднит.

Крис провела его на кухню, и через минуту он уже дер­жал в руке чашку с черным кофе.

— Хотите, я налью в кофе немного бренди, святой отец? Мэррин склонил голову и ровным голосом произнес:

— Врачи не разрешают.—И добавил, протягивая ей чаш­ку: — Но, слава Богу, воля у меня слабая.

Крис увидела веселую искорку в его глазах и налила ему бренди.

— Какое у вас чудесное имя,—сказал он.—Крис Мак­нейл. Это не псевдоним?

Она налила себе немного бренди и покачала головой.

— Нет, мое настоящее имя не Эсмеральда Глютц.

— Ну и слава Богу,—пробормотал Мэррин.

Крис улыбнулась.

— А что такое Ланкэстер, святой отец? Такое необычное имя. Вас назвали в чью-нибудь честь?

— В честь грузового судна. Или в честь моста. Да, по­мнится, это был мост.—Он задумался, потом продол­жил;—Дэмьен! Как бы мне хотелось, чтобы меня звали Дэ­мьен! Это имя священника, который посвятил свою жизнь прокаженным острова Молокай. В конце концов он сам забо­лел. Прекрасное имя. Я считаю, что если бы меня звали Дэ­мьен, я даже согласился бы на фамилию Глютц.

Крис засмеялась, и ей стало легче. Некоторое время они разговаривали с Мэррином о домашних делах и разных ме­лочах. В дверях появилась Шарон. Мэррин встал, как будто только и ждал ее появления, отнес кружку в мойку, ополос­нул ее и аккуратно поставил в сушилку.

— Спасибо, кофе был очень вкусный, как раз то, что надо.

— Я провожу вас в вашу комнату.

Он поблагодарил и пошел за ней к кабинету.