— Сегодня мой праздник, Димми.

Сердце рванулось из груди. Потом он заглянул в глаза, которые принадлежали уже не Регане. Это были глаза его матери.

— Разве я не была к тебе добра? Почему ты бросил меня одну умирать, Димми? Почему? Почему? Почему ты...

— Дэмьен!

Мэррин крепко сжал его руку.

— Пожалуйста, идите отдохните немного!

У Карраса подкатил комок к горлу, и он молча вышел из спальни. Кофе? Да, он хотел бы выпить чашечку кофе. Но еще больше ему хотелось принять душ, побриться и пере­одеться.

Он вышел из дома, пересек улицу, вошел в подъезд и от­крыл дверь в свою комнату... Но как только он увидел свою постель...

Забудь о душе. Поспи. Хотя бы полчаса.

Едва он протянул руку к телефону, собираясь попросить, чтобы его разбудили через тридцать минут, как телефон за­звонил сам.

— Да, я слушаю,—хрипло сказал он.

— Вас ожидают, отец Каррас. Некий мистер Киндерман.

Задумавшись на секунду, Каррас ответил:

— Пожалуйста, скажите ему, что я сейчас выйду.

Повесив трубку, Каррас заметил на столе пачку сигарет «Кэмел». В ней торчала записка Дайера:

«В часовне нашли ключ от клуба Плейбой. Не твой ли, случаем? Можешь взять его в приемной».

Каррас равнодушно отложил записку, переоделся в чи­стое белье и вышел из комнаты, забыв захватить сигареты.

В приемной он увидел Киндермана, увлеченного переста­новкой цветов в большой вазе. Детектив, держа в руке розо­вую камелию, повернулся к Каррасу.

— А, святой отец! Отец Каррас! —Лицо детектива при­няло выражение озабоченности. Он быстро воткнул цветок на прежнее место и подошел к Каррасу.

— Вы ужасно выглядите! В чем дело? Вот к чему приво­дит бег по стадиону! Бросьте вы это! Послушайтесь меня!