— Я бы оставил решение вопроса тем, кто более компе­тентен.

— Я полагаю, что они это сейчас и решают. Я знал, что вы мне именно так ответите. Ну, мне пора, а то миссис Кин­дерман начнет нервничать и твердить, что вот опять обед стынет! Спасибо вам, святой отец. Мне сейчас легче... гораздо легче. Да, кстати, вы мне не откажете в любезности? Если встретите человека по имени Энгстром, скажите ему: «Эль­вира в больнице, у нее все в порядке». Он поймет. Передади­те? Если, конечно, вы его встретите.

Каррас удивленно посмотрел на него.

— Обязательно,—сказал он.—Обязательно.

— Послушайте, а когда же мы с вами сходим в кино, свя­той отец?

Иезуит опустил глаза и пробормотал:

— Скоро.

— «Скоро». Вы, как тот раввин, который говорит о мессе всегда только «скоро». Послушайте, сделайте мне еще одол­жение. Прекратите этот бег по стадиону, хотя бы ненадолго. Ходите, просто ходите. Сбавьте темп! Вы мне обещаете?

— Обещаю.

Детектив сунул руки в карманы и смиренно уставился в землю.

— Понятно,—вздохнул он.—Скоро. Всегда только «скоро».

Перед тем, как уйти, Киндерман положил руку на плечо иезуиту и крепко сжал его.

— Элия Казан шлет вам поклон.

Некоторое время Каррас наблюдал, как он шел по улице. Наблюдал с удивлением. С любовью. И поражался тем изме­нениям, которые могут происходить в сердце человека. Он прижал кулак к губам и почувствовал, как печаль исторгается из груди и затуманивает глаза. Взглянув на окно Реганы, он решил вернуться в дом.

Дверь открыла Шарон, держа в руках испачканное белье. Она извинилась:

— Я несла это вниз постирать.

Глядя на нее, он подумал было о кофе, но тут же услы­шал, как наверху бес орет на Мэррина. Он двинулся к лест­нице, но вдруг вспомнил о Карле. Где он сейчас? Дэмьен по­шел на кухню, но Карла там не было. Только Крис сидела за столом и разглядывала... альбом?

Приклеенные фотографии, вырезки из газет. Она закры­вала голову руками, и Каррас не мог разглядеть выражения ее лица.

— Извините,—тихо спросил Каррас.—Карл у себя?

Крис покачала головой: