— В холодную погоду я становлюсь жуткой развалиной.

— Мисс Харт,—начал Торн.

— Знаю, знаю. Вы на дух не переносите репортеров.

— И, кроме того, я очень спешу в аэропорт,—доба­вил он.

— Только несколько минут. Это все, о чем я вас прошу.

— Но я не могу опоздать на самолет. Может быть, мы встретимся в другое время?

— Мне всегда казалось, что самолет может подождать Ричарда Торна.

— Только не этот.

— Ну что ж, тогда я буду сопровождать вас в аэро­порт.—Джоан неотразимо улыбнулась.—А куда вы летите?

Торн нажал кнопку переговорного устройства, позволяв­шего ему общаться с Мюрреем через толстое стекло, разде­лявшее их.

— Трогайте, Мюррей.

Затем, отключив связь, повернулся к Джоан:

— В Вашингтон.

Джоан опять улыбнулась.

— Никого не ждущий самолет номер один. А чем вы за­нимаетесь? Советуете Президенту, как управлять страной?

— Нет,—ответил Торн, находя занимательным ее юмор.—Только госсекретарю. Ну а чем я вам могу быть по­лезен?

Джоан Харт снова потянулась к своей сумке и вытащила маленькую записную книжку в кожаном переплете и золо­той карандашик. Женщина тут же преобразилась, будто по­павшие к ней в руки записная книжка и карандашик надели­ли ее особой силой. Она превратилась в бесстрастного про­фессионального репортера; подобно Бугенгагену, извлека­ющему из-под земли свои реликвии, Джоан факт за фактом вытягивала сведения из своей очередной жертвы.

На полпути в аэропорт Торну порядком надоела эта игра в интервью.

— Мисс Харт, вы уже задали мне семь вопросов, и все они почему-то связаны с деньгами,—заявил он.

— Деньги заставляют крутиться весь мир, не так ли?