Он не повернулся. Достал водку и… Все, что было дальше, он помнил плохо. Вроде бы хмель ударил в голову с третьей рюмки. А после Иван перестал их считать: просто пил и пил, не закусывая.

Хотелось напиться как свинья. Вдрызг, до зеленых соплей и чертиков. И хоть на время забыть, что он и правда лузер, не способный обеспечить и сохранить семью. Нуль без палочки, который, к тому же, совсем скоро сбрендит.

Потому что на подоконнике, на сей раз кухонного окна, вновь сидел василиск и пялился на него злобными золотистыми зенками. Да царапал стекло, требуя, чтобы его впустили, – словно кот, вернувшийся домой.

Заметив тварь, Иван икнул. Затем пьяно расхохотался и встал.

Глюки были качественные, прямо 3D. Водка смыла страх, и Иван, ухмыляясь, подошел к окну. Побарабанил по стеклу пальцами, на что тварь зашипела и вздыбила гребешок.

– Пустить тя, д-да? Д-да, п-падла клювастая? А пущ-щу! – засмеялся Иван, открывая окно. – Ты ж фсе р-равно глю…

Рванув в кухню, «глюк» шмякнулся на пол и сплюнул окровавленные перья. А потом, повернувшись к Ивану, стал раздувать шею, готовясь блевануть.

В голове чуть прояснилось. Иван, понемногу приходящий в ужас, отступил, но монструозного петуха вырвало раньше, чем он успел хоть что-то предпринять.

Из зубастого клюва ударил фонтан земли, что врезался в ноги Ивана, вмиг засыпав их по щиколотку. Матюгнувшись, он попытался отпрыгнуть – и застыл, заметив блеск.

Василиск не шевельнулся, когда Иван, совершенно протрезвев, наклонился к земляной куче и вынул из нее монетку с чьим-то профилем. Не двинулся, когда Иван очистил от грязи вторую и третью, золотую и серебряную, другой чеканки, а потом, опустившись на корточки, погрузил обе ладони в землю, пахнущую палой листвой.

И лишь когда на пороге кухни выросла Васька, монстр издал первый скрипучий звук.

– Папа, – позвала дочь, и Иван поднял голову. – Пап. Все будет хорошо.

Ладошка, испачканная краской, легла на голову василиска.

Пятилетняя Васька смотрела на отца удивительно серьезно. Говорила удивительно по-взрослому.

Обещала, что все будет хорошо.

И он поверил.

* * *

– …Значит, бабушкино наследство?

– Да, – кивнул Иван и продолжил врать: – Дом в деревне, разбирали подпол, а там… Вот. А мы еще стены не простукивали. Скажете, сколько это стоит?

Антиквар прошелся пальцами по древним монетам и назвал итоговую цену. Она оказалась ниже, чем предполагал Иван. Как выяснилось, эти монеты были не столь уж редкими. Но на безрыбье и рак – рыба. Поэтому, когда он вышел на улицу с деньгами в кармане, серый город показался ему радужным. Наверное, такое же счастье испытывала Васька, когда гладила свою тварь.