А очнулся, когда его окатили водой.

Рядом, на корточках, снова сидел главный, и лицо его не предвещало ничего хорошего.

– Яйца там нет.

– З-значит… кто-то…

– Или не кто-то, а ты. Где Фаберже, Курицын?

– Это не… я…

– Хорошо. Прекрасно. – Бандит встал. – Тогда спросим твоего куренка. Заводите!

Мгновение спустя раздался крик:

– Папочка!..

Заплывшие глаза распахнулись во всю ширь. Ужас подстегнул, и Иван рванул вперед – туда, где в когтях Алисы извивалась дочка.

– Папа, что с тобой сделали?!

– Заткнись, дура! – прошипела мать, отвесив Васе оплеуху.

И Иван, до сих пор не верящий своим глазам, внезапно понял, кого ему напомнил один бандит. Такая же скуластая рожа была у нового хахаля жены. Явно родственник.

– Не трожь ее! С-сука, ведьма! Не трожь!..

– Любишь дочечку, да? – спросил главарь и подошел к Ваське. – А яичко – больше?

Большая рука легла на Васькино плечо. Вывернувшись, она попыталась лягнуть злодея, но не вышло.

– Я не знаю, где оно! – заорал Иван, видя, как дочку тащат к стоявшему в отдалении столу. – Пусти ее, она ребенок!..

– Ребенок, куренок – какая разница, – пропел бандит, прижимая руку сопротивляющейся Васи к столу.

Щелк – выдвинулось лезвие.

Взмах – взлетел над рукой нож.