– Заберу из роддома и проставлюсь. А так – вы ничего не знаете, понятно?

– Понятно, – говорим мы с Эдиком в унисон.

Ну да. Старое поверье. Даже матерые акушеры в своей среде говорят: не болтай. Уклоняйся от расспросов. Ничего не подтверждай и не отрицай до тех пор, пока беременность не заметна с первого взгляда.

Но Виталика несет:

– Девочка, на УЗИ видно. Уже имя выбрали. Мария будет, Машенька.

– Ты бы помалкивал, – осаживает его многодетный Эдик. – Не трепи языком. Сам только что сказал.

– Ладно, ладно.

Я тоже молчу. Что мне остается? Детей мы с Таней не нажили, и вряд ли я ими обзаведусь. А у Эдика с двух попыток – трое. Пусть себе наставничает.

Когда Виталик исчезает в метро, Эдик придерживает меня за локоть.

– Что дарить будем? Кроватку, коляску?

– Лучше конверт с деньгами. Сами купят, что захотят. В отделении тоже небось соберут.

– Ладно. А коляску отдам нашу. Поюзанная, но хорошая, триста баксов стоила.

– Идет. Ну, давай!

– Давай.

Через неделю я ухожу в отпуск и сразу лечу в Таиланд.

На второй день в Паттайе понимаю: надо было выбрать Турцию. Здесь мы были с Таней, и все время кажется, что она вот-вот выйдет навстречу из-за угла: загорелая, веселая, в тех самых белых шортах, которые мы искали среди смятых простыней – потом, после любви.

С кем она теперь? Я раз и навсегда запретил себе отслеживать ее аккаунты в соцсетях. Да она и раньше вела их только из-за работы. Пиарщик – это образ жизни, и с моим образом он не стыкуется. Чудо, что нам удалось прожить вместе целых пять лет.

Отпуск заканчивается неприлично быстро, и я этому втайне радуюсь.