Он пошарил рукой в изголовье, вслепую отыскивая лежащую на боковине дивана пачку «Альянса». Нашел, вытащил из нее зажигалку, сигарету, прикурил. Щербатая суповая тарелка, заменявшая пепельницу, стояла на полу, и Тарас лег на бок, чтобы удобнее было сбрасывать пепел.

Курил жадно, стараясь как можно быстрее притупить «послевкусие» сна и зная наперед, что старания напрасны. Ни разу не получалось добиться облегчения за считаные минуты, сон всегда напоминал о себе самое малое часа полтора, назойливо всплывая в памяти эпизодами разной длины. Чаще всего – самыми отталкивающими, жуткими…

За первой сигаретой без перерыва последовала вторая, за ней – третья. Тягачева мутило даже не от «послевкусия», а оттого, что он никак не мог привыкнуть к кошмарам. Тарас знал, что после передышки в месяц-полтора обязательно приснится законченная чертовщина, ничуть не похожая на предыдущие, но тесно связанная с новогодними праздниками. Знал, старался настроить себя на неизбежное, и все шло насмарку: кошмары курочили его восприятие как в первый раз, страх от них всегда оставался пронзительным, безрассудным…

Но самым худшим было то, что они играли второстепенную роль – оставались довеском, фоном того, что Тягачеву приходилось делать наяву. Потустороннее без устали держало на коротком поводке, время от времени бесцеремонно стучась в его реальность кошмарами-напоминалочками: «Тук-тук! Ничего не изменилось. Тук-тук! Мы ближе, чем ты думаешь. Тук-тук! Мы не перестаем помнить о тебе».

В последнее время Тарас начал подумывать о том, чтобы свести счеты с жизнью. Шаг за черту не давала сделать мысль, что вскрытые вены или петля не гарантируют избавление, что те, кому он задолжал, дотянутся до него где угодно. Только платить за попытку «соскочить с гнилой темы» придется с неподъемными процентами…

Прикончив третью сигарету, Тягачев помедлил, но все-таки достал из-под подушки мобильный. Посмотрел на дату и тоскливо выматерился.

Слабая надежда на то, что он запутался в числах и у него есть в запасе день или даже два, разбилась вдребезги. На экране было двадцать пятое, половина шестого утра.

Неделя до Нового года.

Время разносить подарки.

«С-сука, хоть бы не как в прошлый год… Поменьше, ну хоть немного». – Тягачеву вдруг захотелось с головой нырнуть под одеяло, как будто оно могло защитить от неизбежного. А еще лучше – отмотать время назад. Набрехать Колкому и Градусу, что подхватил простуду, сломал обе ноги, валяется при смерти… что угодно, лишь бы никуда не ходить с ними в тот вечер.

В этот раз даже не хотелось утешать себя тем, что удалось пережить приятелей на пять лет. Что надо потерпеть всего неделю, семь нещадно долбаных дней, а потом наступит почти нормальная жизнь…