– С нами. – Авдотья отступила. К склону оврага привалилась черная фигура.

– Евдоха! – Савва упал на колени перед женой.

Прокл целовал супругу и дочь. Матвейка переминался с ноги на ногу, глупо улыбаясь во тьму. От воссоединившейся семьи веяло любовью и тихим, умиротворяющим счастьем. Тем, что обычно не выставляется напоказ. Голова пошла кругом, в удачу не верилось. Вот тебе и еретики. Глубоко в сердце затеплилась робкая надежда. В Орду пробрались, бабенок сыскали, татар не спужались, авось получится своим ходом уйти. Вокруг шевелились пленники, кто-то плакал, слышались обрывки молитв.

– Пришли, родименькие, пришли, – зачастила Авдотья. – Мы и не чаялись.

– Да я уж молодуху было нашел, да Савка сопли распустил, пришлось идти выручать, – откликнулся Прокл. – Нюню несчастную на погибель отцу родила.

«Нюня», на Матвейкиных глазах резавший людей как скотину, ворковал над женой.

– Уходить не пора? – Матвейка тронул Прокла за рукав. Неужто не понимают, светает рано, по темке надо подальше утечь.

– Погодь, – отмахнулся раскольник, словно от комара. – Не мешай. Готовьтесь, бабоньки, спасемся, как верой святого Стефана заведено.

Евдокия поднялась, стеная и охая, Савва заботливо поддержал. Она отдышалась и тихо сказала, гладя круглый, надутый живот:

– Толкается ужо, беспокойный, весь в отца. – Евдокия перекрестилась.

– Душа непорочная, нерожденная, вознесется прямиками к Христу, – нежно прошептал Савва и губами нашел губы жены. Матвейка пропустил в гнилой темноте быстрый, сильный удар.

– Спаси Господи, – Евдокия охнула и подломилась на обмякших ногах. Из широкой раны в животе толчками плеснула черная кровь, заливая Савву, застывшего с ножом в повисшей руке.

Матвейка подавился от ужаса и засипел, волосы на затылке зашевелились. Он попятился, не чувствуя, что идет по живым. Прокл, с меловым в лунном свете лицом, похожий на древнего демона, одним взмахом перерезал горло жене. Дочка Мария даже не дернулась, ожидая участи с покорной обреченностью и кривой, жутковатой улыбкой. В ее глазах застыла непроглядная тьма. Спустя мгновение она упала на мертвую мать. Прокл зашатался, из груди вырвался надрывный, плачущий вой.

– Спи, голубушка, спи, я иду за тобой. – Савва тяжело, через силу поднялся. – Благослови, батюшка, на подвиг мученический.

От охрипшего, незнакомого голоса Прокла Матвейку затрясло.

– Если же скажут тебе: «Куда нам идти?», то скажи им: так говорит Господь: кто обречен на смерть, иди на смерть, – слова Прокла упали проклятием. – Как порешили, так и делай, сынок. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу. И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. Господи, помилуй, Господи, помилуй. Господи, благослови.