Круз стрелял и стрелял…

Скула, та, в которой не было глаз, разлетелась в мелкую пыль. Кусок изъеденного червями жира отвалился от шеи и размазался по стене рядом с разрезом. Плечевой сустав превратился в мумифицированный прах. Карий глаз лопнул как созревший прыщ.

…и стрелял, и стрелял, и…

С каждым попаданием чудовище издавало тихое шипение, но ни разу даже не качнулось. Одна экспансивная пуля из этого пистолета могла превратить руку человека в паштет. Но чудовище просто дергалось.

…Sig Sauer заклинило. Магазин был пуст.

– Дай сейчас.

У Круза еще были патроны. Забавно. Эта штука даже дала бы ему время на то, чтобы перезарядить пистолет.

– Что тебе дать? – Прозвучало по-идиотски.

Чудовище молча протянуло руку, ладонью вверх.

Круз мог отдать то, чего оно хотело, и стать частью этого Франкенштейна. Отдать всего себя. Или отдать то, чего оно хотело, и спастись. Страх перед Эмилио начинал казаться глупым.

– Покажи, как выбраться отсюда, и я дам тебе то, чего ты хочешь.

Чудовище повернулось налево и погрузило обе руки в разрез от бритвы Эдгара Рэнсома. Оно расширило края раны. Кривая щель выплюнула темные струи венозной крови.

Теперь узкое отверстие было высотой с Круза.

– Выход.

– Хочешь сказать, я должен туда зайти?

– Выход. – Чудовище отошло в сторону от сочащегося кровью отверстия. Круз наблюдал за тем, как дымящаяся йогуртообразная масса медленно выползла из черепной коробки и заполнила собой дыру от пули на шее. Она смешалась с плотью, и рана затянулась.

Из желеобразной массы, словно перископ, выглядывал новый глаз. Карий и меньше, чем остальные.

Круз понял, что это глаз Марио Веласкеса.