Баш опустил глаза, избегая ее взгляда.

– Повторяй за мной: дерьмо случается.

Его голос стал тверже:

– Дерьмо… случается.

– Уже кое-что.

Сильный порыв ветра ударил в окна. Освещение в кофейне моргнуло, на мгновение погрузив ее в сумрак. Все перестали есть. Через два столика мисс Пташка выругалась.

– Вот и очередное дерьмо. – Баш указал глазами на трубы на потолке.

Следующий мощный удар бури заставил мисс Пташку вздрогнуть и выронить стакан с водой. Окна окутала белая мгла. За ними не было ничего, кроме обжигающего холода и мира, полного боли.

Радио на кухне смолкло. Электричество вырубилось и больше не включалось.

– Попроси еще кофе, – сказала Ямайка. – Думаю, мы здесь надолго застряли.

Тридцать

Тридцать

– Должен. Уйти.

Круз забыл. Что бы он ни закричал, когда увидел темную фигуру, поджидавшую его в тоннеле, он забыл это, как только крик сорвался с губ. Его сознание отказывалось воспринимать то, что он видел в желтушном свете.

Тень сделала еще один неровный шаг. Ее изодранные перчатки излучали зеленоватое свечение. В одной руке – выкидной нож, во второй – опасная бритва. На лице чудовища – зеленые глаза Джонатана, которые внимательно изучали Круза.

Он попытался отвести взгляд. Безуспешно.

– Джонатан?..

Байкерская куртка находилась в стадии разложения. Покрытые ржавчиной шипы и булавки, соединяющие ветхую джинсу и прогнившую кожу, приобрели рыхлый коричневатый оттенок старого металлолома на свалке. Под лохмотьями проглядывала мертвецки-бледная кожа, покрытая бурой засохшей кровью.

Еще один, водянисто-голубой, глаз торчал из щеки, похожей на кусок поплывшего дрожжевого теста. Казалось, он вот-вот скроется в складках плоти.

Среди складок, надрезов и щелей беспорядочно изрезанного горла на Круза смотрели другие глаза. Синий блестел как мокрый алмаз. Темно-карий, казалось, умирал. Подернутый катарактой розовой крови подмигнул Крузу. Словно глаза хамелеона, каждый из них неотрывно смотрел в свою точку на теле непрошеного гостя.