Он внимательно рассмотрел лучшего приятеля Рози из Чикаго. Баухаус выглядел так, словно только что вылез из кузова мусоровоза. Одежда в беспорядке, что странно для дотошного модника. Глаза таращились из темно-фиолетовых пещер. Лицо цвета сырого теста покрывали капли пота. Круз почувствовал запах свежих фекалий.

Баухаус захихикал:

– Дерьмово выглядишь, малыш. – На его зубах выступила кровь.

Не дерьмовее тебя. Круз предпочел не отвечать.

– Паренек, от тебя одни проблемы. Ты – моя погибель. Почему ты выбрал именно меня?

Теперь самое время произнести речь и рассказать этой жирной пиявке обо всех своих мучениях.

Но Круз не мог найти слов. Он даже не мог заставить мышцы лица прийти в движение. Он поднял Sig Sauer. Дуло пистолета оказалось в тридцати сантиметрах от покрытого сосудистой сеточкой носа его бывшего босса.

Баухаус уже потерял большинство моторных функций ниже шеи. Он развалился как выброшенная на берег рыба и бесцельно махал руками. От него воняло крупным рогатым скотом. Он смотрел взглядом овцы, которую привели на бойню.

– Кусок дерьма. – Спазм повернул его голову налево. – А-а-а-а. – Его язык посерел и распух.

Круз взвел курок. Он не нуждался в секретных кодах или признаниях. И не мечтал о чистенькой проповеди, которая могла бы исправить его жизнь в последнюю минуту.

Круз наставил на Баухауса пистолет. Это все, что он должен был сделать.

– Чего ты ждешь?

Круз сглотнул. У него во рту пересохло. Все из-за дури. Да.

Дурь. Вот почему Баухаус так выглядел – обдолбанный до предела. Миллионы клеток мозга умирали в нем в эту самую минуту. Его сознание опускало ставни. ЗАКРЫТО: ИЗВИНИТЕ, ЧТО НЕ ДОЖДАЛИСЬ. Его голова вот-вот взорвется как арбуз от внутричерепного давления.

В глазах Баухауса лопнули сосуды, придав склере оттенок красного стекла. Он напомнил Крузу цвет «корвета». Скоро его сосудистая система наполнит легкие кровью, и он захлебнется ею изнутри.

Баухаус уставился в дуло автоматического пистолета. На его лице появилось чопорное, стервозное, обиженное выражение, так хорошо знакомое Крузу.

– У тебя кишка тонка. – Розовая пена проступила в уголках губ. – Слабак. Калека. Падаль. Ты уже труп… и даже не знаешь об этом.

Баухаус забился в конвульсиях, сопровождаемых ужасным бульканьем. Затем оскалил окровавленные зубы. Когда он рассмеялся Крузу в лицо, хлопья пены упали ему на грудь.

Круз зажмурился и выстрелил четыре раза.