Баухаус открыл глаза. Он все еще дрожал, сложив руки под подбородком. Над ним стоял Круз, с пистолетом в руке. Это было худшим развитием событий. Ему захотелось еще сильнее разрыдаться.

– Бах, – сказал Круз, и Баухаус моргнул, словно пуля угодила ему в зад.

Красные дыры от пуль становились шире. Кровоточащие трещины в стене соединились с кровожадным, мясистым звуком. Зимнее пальто Баухауса пропиталось кровью.

– Ты этого не стоишь, – произнес Круз.

Он не убийца. И не виноват ни в смерти Чики, ни в чьей-либо еще.

– Слышишь меня? Я не собираюсь тратить на тебя ни свое время, ни патроны, Баухаус.

Баухаус вжался в стену. Он буквально утопал в ней. Трещины становились все больше, поверхность стены провисла. Он закатил глаза. Вряд ли он был в состоянии услышать главное откровение Круза. Голова Баухауса скрылась в стене.

– Эй! Ты этого не стоишь! – Круз наконец обрел дар речи. Но, как обычно, он набрался смелости слишком поздно. Теперь это не имело никакого значения.

Баухаус перехитрил его в самый последний раз. Когда Круз наконец нашел в себе силы закричать, Баухаус уже был не в состоянии выслушать его отповедь.

Круз подождал еще немного и увидел, как кенилвортский паразит обвился вокруг Баухауса и затащил его в стену, словно рыбак улов. Жирное туловище цвета говна затянулось вокруг обмякшего тела. Баухаус умер с широко открытым ртом и штанами, полными дерьма. Возможно, наркотики убили его раньше, чем он смог почувствовать боль от зубов чудовища.

Круз попятился к лестнице и бегом спустился на первый этаж. Желание сбежать захватило все его тело, пересилив даже отравляющее действие кокаина.

Свободен, думал он, преодолевая последний пролет ступенек.

В восточном фойе Кенилворт Армс, выходящем на улицу, на которой под снегом лежал труп Марко, покойного киллера Баухауса, Круз обнаружил, что здание забыло свои двери и окна.

* * *

Почтовые ящики. Лампочка на раскачивающемся шнуре. Нет окон, нет решеток, нет входной двери.

Выхода не было.

Чудовище с глазами Джонатана оприходовало зрительные органы Эмилио и распрямилось, насколько позволял его скрюченный скелет.

Детская ручка, торчащая из груди, передала платиновую бритву Эмилио другой руке, для инспекции. Ручка ушла внутрь, и на ее месте появилась зубастая голова, готовая жевать и глотать.

Рука с вживленной бритвой повертела лезвие Эмилио. Необязательно сливаться с этой добычей. На сей раз чудовище получило больше, чем требовалось: больше крови, чем нужно зданию; больше дополнительного ингредиента, добровольно отданного Крузом.