Аполлон застыл на месте, не сводя глаз с пещеры. Он уже давно отчаянно мерз, но сейчас из самой глубины его существа поднялась новая волна леденящего холода. Одно дело слушать, как Йорген рассказывает свои истории, и совсем другое – увидеть пещеру, доказательство того, что он не соврал.

– Агнес, – прошептал он.

– Предполагается, что глаза нужно приберечь на самый конец, – сказала Эмма.

Она не стала поворачиваться, но ее слова привлекли его внимание. Аполлон ждал, продолжая держать перед собой крышку от подноса. Что может помешать Эмме поднять и швырнуть в него любой из тысяч камней, лежавших вокруг? Он уже испытал на себе ее безупречную меткость. А если она попадет в голову? Аполлон осторожно двинулся к Эмме, хотя сейчас ее не окружало голубое сияние магии.

Он подходил все ближе.

Эмма смотрела на пещеру. Она сидела на камнях, наклонившись вперед и слегка покачиваясь. Аполлон сообразил, что она ест. Блюдо с бараньей головой балансировало у нее на коленях. Он подошел сбоку и остался стоять, а она продолжала сидеть на земле, скрестив ноги.

– Старик однажды сказал, что глаз – это как десерт, – прошептала Эмма. – Или, быть может, я слышала, как он так подумал. В общем, он говорил, что глаза нужно оставить напоследок. Но я не стану выполнять его приказы.

Эмма выставила большой и указательные пальцы, уверенно засунула их в глазницу барана, и глазное яблоко беззвучно выскочило наружу. Аполлон протянул руку, чтобы ее остановить, но, сделав движение вперед, уронил крышку, она покатилась по склону, и ее стук по камням эхом разнесся в темноте. Он сделал два быстрых шага вниз, чтобы подхватить крышку, но камни лежали неплотно, он поскользнулся и упал набок. Бутылка «Бреннивина» в кармане куртки глухо треснула, а потом стала плоской, и он понял, что она разбилась. Его тут же окутали алкогольные пары, облако бензина с пряностями. Аполлон вскочил на ноги, чтобы избавиться от запаха, но жидкость пропитала куртку и брюки, и вонь алкоголя осталась с ним.

Между тем Эмма небрежно бросила первый глаз в рот. Это выглядело так, словно она сосет огромный леденец. Она закрыла рот и поджала губы, но по-прежнему не сводила глаз со входа в пещеру, несмотря на хаос, устроенный Аполлоном. Его затошнило, когда он увидел, как Эмма с удовольствием ест бараний глаз. Наконец она выплюнула маленький камешек, как косточку от оливки, и он покатился вниз. Остатки глаза отправились туда же, пока Аполлон поднимался обратно.

Эмма засунула два пальца в мясо вокруг теперь уже пустой глазницы, оторвала кусок, положила его в рот и тут же проглотила, практически не прожевав. При этом она не отводила взгляда от входа в пещеру.