Ной открыл ящик.

— Здесь только бутылка водки.

— Вот-вот. Открой и передай сюда. Курить мне нельзя, но пить-то можно, будьте покойны. — Он взял бутылку, сделал большой глоток и предложил Роудсу. Тот тоже отхлебнул. — Пока не увлекайтесь. Нам вовсе не надо, чтоб вы вдруг упали. Док Джесси, ватные тампоны! Давайте-ка частично разделаемся с кровищей.

Пальцы мертвой руки так вдавились в тело Роудса, что Эрли пришлось попросить Тома взять вторую пару щипцов и помочь отодрать их от запястья полковника. Чтобы добиться желаемого, обоим мужчинам пришлось потрудиться не на шутку. Пальцы ломались с тихим металлическим треском, и в конце концов рука плюхнулась на стол. Остался лиловый кровоподтек, повторяющий форму руки и пальцев. Роудс немедленно облил больное место водкой и принялся тереть его бумажным полотенцем, и раны раскрылись. Морщась от боли, полковник повторил водочное обливание и тер до тех пор, пока бумажное полотенце не развалилось. Эрли так сдавил ему плечо, что это заметил бы и бык Брахмы.

— Угомонись, сынок, — хладнокровно сказал Эрли. Он забрал у Роудса обрывки бумаги и выбросил в корзину для мусора. — Том, не поможешь полковнику дойти до палаты в конце коридора? Думаю, отдых ему не повредит.

— Нет. — Роудс жестом отказался от помощи Тома. — Я в норме.

— Не думаю. — Эрли взял у Джесси карманный фонарик и воспользовался им, чтобы исследовать зрачки полковника. Реакция оказалась замедленной, и Эрли понял, что Роудс балансирует на самой грани серьезного нервного потрясения. — Я бы сказал, ночка у тебя была не из легких, а?

— Я в норме, — повторил Роудс, отталкивая фонарик. Он все еще чувствовал на запястье проклятые холодные пальцы и не знал, прекратится ли когда-нибудь сотрясавшая его внутренняя дрожь. Однако, несмотря ни на что, следовало делать хорошую мину при плохой игре. Он встал и оторвал взгляд от поддельной руки. — Нам нужно найти Дифин, так что отдыхать некогда. — Полковник чувствовал запах крови и едкого сока, брызнувшего из стрекозы. — Хорошо бы сменить рубашку. Этой кранты.

Эрли хмыкнул, наблюдая за ним из-под мохнатых бровей. Роудс ни на минуту не одурачил его: полковник держался из последних сил, только на нервах.

— Могу дать тебе хирургическую рубаху. Как насчет этого? — Он подошел к шкафу, вытащил легкую темно-зеленую рубаху и перебросил Роудсу. — Они бывают двух размеров: слишком маленькие и слишком большие. Примерь-ка.

Рубаха оказалась великовата, но несильно. Окровавленная трикотажная фуфайка Роудса отправилась следом за бумажным полотенцем в корзину для мусора.