Кейд увидел черную пирамиду — влажные, омытые лиловым светом пластины замаячили ужасающе близко — и свернул в сторону, взметая пепел и пыль лакированными итальянскими ботинками. Когда он оглянулся, то уже не увидел домов Окраины — только мрак на фоне мрака.

Ударная волна и взрывы бочек с бензином и смазкой снесли и сровняли с землей привычные дворовые постройки — склады, мастерские. Заново собранные, лоснящиеся порше, БМВ, корветты, ягуары и мерседесы, не так давно выстроенные ровными рядами для погрузки и доставки к хозяевам Кейда, были сожжены, искорежены и расшвыряны, как игрушки.

«Дело дрянь, — подумал он. — Да нет, не дрянь. Дело табак».

В конце концов явится полиция. Потом репортеры. Все было кончено, и внезапный поворот судьбы еще больше выбил его из колеи. Кейд всегда полагал, что, если финал и настанет, судьба примет облик федеральщиков, которые тихо его повяжут, или какого-нибудь встрепанного юриста, который решит, что ему мало денег, или же одной из мелких сошек, которая настучит, спасая собственную шкуру. Ни в одном сценарии катастрофы никогда не было никакой сволочной черной пирамиды из космоса, и Кейд подумал: вот занятно было бы оказаться на берегу одного из Карибских островов, где нет никаких договоров о выдаче.

— Сыпняк! Ко мне, мальчик! Пожалуйста… вернись! — кричал он. Столбняк заскулил, толкнул Кейда в ногу, отбежал несколько ярдов, а потом стрелой метнулся обратно.

Кейд остановился.

— Остались мы вдвоем, приятель, — сказал он Столбняку. — На пару против всего света.

Столбняк тихо тявкнул.

— Что такое? — этот звук был Кейду знаком: тревога. — Что ты…

Столбняк заворчал и прижал уши.

Под землей что-то дробилось и трещало, словно расползался каменный пласт. Башмаки Кейда оказались в воронке крутящегося песка, и Мэка развернуло сильным ввинчивающим движением. Земля расступилась, и он по колени ушел в провал.

Он резко вдохнул, и гортань защекотал горький дым. Что-то влажное и зыбучее, ухватив Мэка за ноги, тянуло его под землю, и в считанные секунды он провалился почти по пояс. Он бился и кричал, но за ноги его держали крепко. Столбняк яростно лаял, бегая вокруг хозяина. Кейд выстрелил в землю. Пуля взметнула песок. То, что поймало Кейда, тащило его вниз, а он стрелял, пока не кончились патроны.

Он ушел в землю по грудь. Столбняк метнулся к нему. Беспорядочно молотивший по воздуху руками Кейд схватил собаку, притянул добермана к себе и попытался использовать ее тяжесть, чтобы вырваться на свободу. Столбняк бешено выдирался, но песок уже засасывал тело собаки вместе с трепыхающимся хозяином. Когда Кейд в очередной раз раскрыл рот, чтобы закричать, туда, проскальзывая в горло, хлынули пепел и песок.