— Где же? — спросил Том.

— В доме у Крича, — наконец, ответил шериф. — Я не могу снова туда идти. — Голос шерифа дрогнул. — О Господи, не могу. — В ушах зазвучало, наплывая, жестокое эхо: «Бурро! Бурро! Осел!» Вокруг вихрем проносился Кортес-парк и хищные лица. Вэнс сжал кулаки.

Он был в Инферно шерифом: плевое дело. Гоняйся за потерявшимися собаками да нарушителями правил дорожного движения. Одной рукой тянешься к Мэку Кейду, другой прикрываешь глаза. Жирный мальчишка внутри Вэнса затрясся от ужаса, и шериф увидел, как дверь дома Крича раскрывается, чтобы поглотить его.

Кто-то коснулся его плеча. Он поднял повлажневшие глаза и взглянул в лицо Тому Хэммонду.

— Вы нужны нам, — сказал Том.

Такого Вэнсу еще никто никогда не говорил. Вы нам нужны. Звучало это потрясающе просто, и все-таки достаточно сильно для того, чтобы развеять в клочки давнишние далекие издевки, как пустынный ветер — паутину. Он пригнул голову: внутри его еще терзал страх, но уже не такой сильный, как несколько секунд тому назад. Долго — очень долго он был один, но теперь малодушному жирному мальчишке, который прихватывал на улицы Окраины бейсбольную биту, настало время стать взрослым. Может быть, он не мог заставить себя еще раз войти в дом Крича. Может быть, добравшись бы до двери, он бы с криком бросился наутек и бежал бы до тех пор, пока не свалился или перед ним не встал бы на дыбы монстр с шипастым хвостом.

Может быть. А может быть, и нет. Он был в Инферно шерифом, и в нем нуждались.

И то, что так оно и было на самом деле, заставило издевки уплыть прочь, словно хулиганов, которые поняли: шагающий через Кортес-парк жирный мальчишка отбрасывает тень взрослого мужчины.

Вэнс поднял голову и вытер глаза тылом пухлой руки.

— Ладно, — сказал он. Никаких обещаний. Еще предстояло иметь дело с дверью. Он поднялся и еще раз сказал: — Ладно.

Том пошел за полковником Роудсом.

34. ДЕЛО ТАБАК

34. ДЕЛО ТАБАК

— Сыпняк! Сюда, малыш! — от крика голос Мэка Кейда начал сдавать. Рядом с ним комком нервов скулил и подпрыгивал Столбняк, то и дело останавливаясь, чтобы отрывисто облаять пирамиду.

Никаких признаков добермана не было. Вокруг медленно плыл дым от горящих покрышек, и шагал Кейд по мрачной стране чудес, где правило разорение. Зажатый в правой руке 0.38 был наготове: мало ли что поджидало их в дыму.

С каждым шагом Мэк углублялся во двор. Он знал здесь каждый дюйм, но сейчас все они внушали ему страх. Однако он должен был найти Сыпняка, иначе этой ночью весь кокаин мира не снял бы камень с его души. Собаки были друзьями Кейда, его талисманами, телохранителями, его силой, преобразованной в животную форму. Он подумал: люди? Да пошли они! Все они ни черта не стоят. Собаки — другое дело.