Даты. События. Личности.

Любому из возможных миров.

Мне просто скучно. Как прерванному на полуслове рассказчику. Как незаконченной повести.

Можно я немного побуду с вами? У вас найдётся жменя минут?

Это интересно. Это бесценно. Услышанная история. И не имеет значения, о чём она. О великой любви или хлюпающем носе карапуза. О чести, отваге или безудержном смехе. В конце концов, истории — это вздох и выдох. И будем надеяться, что рассказчик позаботился о свежем дыхании.

Вы по-прежнему здесь? Это здорово.

Потому что в пустоте между альтернативами живут мелодии и баллады. Правдивые для одной реальности, но лживые для другой. Это сказки человеческой истории. Это оборванное эхо рассказов. Это голоса прошлого.

Это — я.

1–1

Меня зовут Г.К.

Я — сейчас, для вас — финский сапёрный офицер.

Это краткая история о бесшабашных российских солдатах. Нет-нет, не о глупости или безрассудстве. Потому, эти понятия впитала сама война 1914–1917 годов. Любая бойня под любыми штандартами. Растворила в себе, как пироксилин поглощает нитроглицерин.

Весна 1916 года стала свидетелем знаменитого наступления генерала Брусилова, за которое он будет награждён оружием с бриллиантами (альтернатива от Николая II — рекомендованный к награде орден Святого Георгия 2-ой степени император отклонил). В расширении прорыва к городу Бучач участвовал и наш 22-й армейский корпус. Река Стрыпе осталась позади, австрийцы укрепили свои зимние позиции и бились до последнего. Нам бы не помешали орудия покрупнее трёхдюймовых пушек, но тяжёлая артиллерия скопилась на главном секторе прорыва. Снарядам наших «малышей», вгрызающихся в проволочные заграждения противника, помогали сапёры. Проходы проделывались при помощи «удлинённых зарядов» — узких длинных досок с поперечно уложенными цилиндрическими шашками. Шашки — не что иное, как гремучий студень, обёрнутая в пергаментную бумагу желтоватая студёнистая масса. Гремучий студень не так опасен в обращении, как динамит. Пуля или случайный удар — не приведут к взрыву. Как и огонь — он лишь воспламенит желеобразную взрывчатку.

«Удлинённые заряды» подрывались капсюлем-детонатором на основе гремучей ртути. Цепочка проста: воспламенитель — замедлитель — детонатор. Воспламенитель — трубка с тёрочным составом, в который запрессована прочная шероховатая нить. Трение при резком выдёргивании нити воспламеняло состав, который поджигал замедлитель. На другом конце замедлителя находился капсюль-детонатор. Дёргай, беги, падай, жди…

И вот мы заняли очередные немецкие окопы, а меня хочет видеть командир одного из наших Финляндских стрелковых полков. Как всегда срочно. Война — мачеха срочных решений, опустошающих последствий и медленного пробуждения.