— Мертвое, — ответил ему Блейк.

— Бывает.

От кого-то по земле стелилась длинная-длинная рогатая тень. Она следила за Блейком огненными угольками глаз и оценивала по каким-то своим теневым параметрам.

Она была настоящей, а вот кто-то — просто оболочкой для нее — мешком, который она таскала с собой, чтобы было кому ее отбрасывать.

— Тушенку будешь? — спросила она, заставляя кого-то — свое тело — шевелить губами.

— Не откажусь, — ответил Блейк. — А воды нет?

— Воды давно нет. Почти вся ушла в горы.

— Да, я в курсе.

Блейк подошел, не обращая внимания на пистолет, достал из кармана и положил на землю круглый голыш со дна реки — в подарок месту и в благодарность за ночлег. Было время, он старался не делать этого на людях — чтобы казаться меньшим психом, но после апокалипсиса как-то забил. Стало меньше и людей, и их предрассудков.

В камне не было ничего особенного, но он пах водой.

Раскаленной свалке, изнывавшей от жары, это понравилось.

Кто-то отдал Блейку свою банку — почти полную — и полез в пыльный рюкзак за еще одной.

— Не жалко? — спросил у него Блейк.

— Это не моя.

Блейк глубоко вдохнул, зачерпнул пыльного горячего воздуха, примешал к нему немного музыки и пустоты и выдул на тушенку.

Решил, что не есть же так, совсем без приправы.

Тень жадно проследила за пустотой — наверное, и для нее это был деликатес — и недовольно заворчала.

— Могу поделиться, — сказала Блейк. — У меня друг недавно ушел. У меня много.

— Давай.

— Чашка есть?