Тень заползла в тело поглубже, кто-то пошевелил руками и достал чашку: эмалированную, грязно-желтую.

Блейк сцедил в нее пару горстей пустоты.

— Хорошая, — кто-то сделал первый глоток. Пустота протекла сквозь него, как в воронку, и впиталась в тень под ногами.

Тень довольно заурчала, разгорелась глазами.

— Я Саймон, — сказала она, старательно заставляя тело шевелить губами. И "кто-то«превратился в Саймона. С именами так случалось. Они легко превращали одни вещи в другие.

— Блейк, — ответил Блейк и вернулся к своей тушенке.

— А я думал, вас больше не осталось.

— Кого?

— Знающих.

— Я не знающий, — Блейк сунул в рот еще ложку, пожевал. — Так. Обычный долбоеб.

Музыки все-таки не хватало, и Блейк сыпанул горсть Джонни Кэша.

Тот отлично шел под пыльный жаркий апокалипсис.

— Ну и куда идешь, обычный долбоеб Блейк?

— За водой, в горы. Ты?

— Тоже в горы, — видимо, Саймон не считал нужным скрывать, — но не за водой.

Это не удивляло.

Теперь многие туда шли, целыми вереницами.

Такие как тень-Саймон особенно — после апокалипсиса им в мире не нравилось, и они возвращались к себе. Кто куда: тени в черноту, демоны в ад, ангелы в небо.

Дриады и русалки за водой.

— Не страшно одному? — спросил Саймон.