– А я ей родная мать, Маша. Ей мать, а вам с Аней, стало быть, бабка. Только не может быть у графини Каминской такой матери.
– А я ей родная мать, Маша. Ей мать, а вам с Аней, стало быть, бабка. Только не может быть у графини Каминской такой матери.
Нянюшка – или теперь правильно говорить бабушка? – печально улыбнулась.
Нянюшка – или теперь правильно говорить бабушка? – печально улыбнулась.
А Мари поймала ее по-стариковски сухую руку, прижалась к ней щекой.
А Мари поймала ее по-стариковски сухую руку, прижалась к ней щекой.
– Бабушка…
– Бабушка…
– Называй меня нянюшкой, Маша. Так привычнее. Да и тебе безопаснее.
– Называй меня нянюшкой, Маша. Так привычнее. Да и тебе безопаснее.
Наступило долгое молчание, во время которого зеркальная нянюшка расчесывала волосы зеркальной Мари.
Наступило долгое молчание, во время которого зеркальная нянюшка расчесывала волосы зеркальной Мари.
– Они меня отпустят? – Нарушила Мари это молчание. – Позволят мне жить так, как я пожелаю?
– Они меня отпустят? – Нарушила Мари это молчание. – Позволят мне жить так, как я пожелаю?
– Не знаю. – Нянюшка покачала головой, а потом спросила: – А что для тебя их дозволение, Маша? Ежели любишь своего доктора, так и люби. Не жди ни от кого ни помощи, ни дозволу.
– Не знаю. – Нянюшка покачала головой, а потом спросила: – А что для тебя их дозволение, Маша? Ежели любишь своего доктора, так и люби. Не жди ни от кого ни помощи, ни дозволу.
В глубине души Мари уже все для себя решила. И слова любимой нянюшки, которая и не нянюшка ей вовсе, а родная бабушка, лишь утвердили ее в этом решении.
В глубине души Мари уже все для себя решила. И слова любимой нянюшки, которая и не нянюшка ей вовсе, а родная бабушка, лишь утвердили ее в этом решении.
Глава 32
Глава 32