Хлопнула дверь за сбегающим из дома и с острова Сержем, вздрогнула Наташа, закрыла лицо руками.

– Доверьтесь, – усмехнулась баронесса. – Отчего же не довериться негодяю и жулику, многие годы обворовывавшего вашу семью?

Забыв о сердечной боли и Наташкиных страданиях, Матрена Павловна подалась вперед. Как это обворовывал?..

– А вот так, – сказала баронесса. – Чего же вы хотели, Матрена Павловна, окружив себя людьми недостойными? – Голос ее упал до едва различимого шепота: – Чего же вы хотели после того, что совершили?

Подумалось вдруг, что Викеша для Наташки не самая плохая партия, коль уж деньжата у него и в самом деле водятся. А что негодяй, так главное, что Наташку любит. Он один только в союзниках и остался. И союзника этого сейчас главное не упустить.

Тоненько завыла Наташка, попыталась вырваться из объятий Викеши. Не понимает, дуреха, что он один нынче их спаситель.

– А остальные смерти? – спросил злотниковский выродок. Наташкино горе ему было неинтересно.

– А вы, Клим, разве не знаете? – Только ему одному баронесса улыбалась искренне. – Мастер Берг ведь с первого дня пытался всех вас предупредить, объяснить, что место это темное. – Она рассеянно провела рукой по своему изуродованному лицу.

– Неужто и в самом деле оборотень? – спросила Матрена Павловна со злым любопытством. – А личико твое кто разукрасил? Тоже оборотень или очередной полюбовник? – Захотелось ударить, да побольнее. Не все ж ей одной страдать. – Ах, я и забыла, полюбовника твоего тоже зверь загрыз. Такое вот прискорбное происшествие.

Эх, лучше бы Матрена Павловна ничего не говорила, лучше бы держала язык за зубами. Потому как посмотрела на нее баронесса таким взглядом, что сердце, до этого ноющее от боли, сейчас онемело от страха.

– Я все думала, как вас наказать, – заговорила баронесса шипящим своим голосом. – Сами-то вы никого не убивали, но ваши руки тоже по локоть в крови.

Не докажет! Если Викеша будет молчать, ничего-то эта гадина не докажет!

– А теперь вижу, вы сами себя наказали. – Баронесса посмотрела сначала на безучастного ко всему Севочку, потом на тихо поскуливающую Наташку. – Счастье материнское – в счастье ее детей. Счастливы ваши дети, Матрена Павловна?

– Не твое дело!

– Не мое. – Она согласно кивнула, нацепила маску. – Уже не мое. Клим, я надеюсь, вы не станете мстить этой недостойной женщине. Поверьте, кара настигнет ее и без нашего участия.

Злотниковский выродок смотрел не на Матрену Павловну и не на баронессу, а на свою невесту. Теперь уже наверняка бывшую, потому как после того, что она про него узнала, свадьбе уж точно не бывать. Не одной Наташеньке страдать, пусть и эта пострадает.