Тодорский пишет:

«Число коммунистических вождей в Дагестане [из коренного населения] было невелико по сравнению с тем объемом работы, которую надо было проделать, а русских коммунистов, которых прислали сюда в качестве [политических] работников, можно было использовать только в городах. В связи с этим советская власть не могла морально закрепиться во всех уголках страны, поэтому в дальних районах вновь приобрели влияние те элементы, в чьих руках она находилась раньше. Попытка расслоения горцев-крестьян путем создания «комитетов бедноты» привела к некоторому усилению классового антагонизма, но и этого оказалось недостаточным, чтобы молодая власть смогла прочно встать на ноги. Более того, наиболее отсталое крестьянство находилось, как и прежде, в руках «клерикалов» со всеми вытекающими отсюда последствиями. В этом смысле попытка получить выгоду от сочувственного отношения людей к Советам, в определенном смысле, провалилась.

…Одной из причин контрреволюционной агитации было отсутствие какой-либо продуманной политики в отношении горцев со стороны коммунистических вождей. Большая часть советских работников придерживалась русских методов работы, которые часто приводили к абсолютно противоположному результату, нежели тот, что был задуман.

…Революционная пропаганда страдала многими серьезными недостатками. Никто не учитывал ни культурного уровня горцев, ни особых условий их существования; пропаганда имела абстрактный характер, была непонятна и далека от проблем тех, для кого она предназначалась.

…«Бедные» теперь уже не понимали материальных преимуществ [революции]. Земли для раздела было очень мало. [Немногочисленные] богатые землевладельцы угнали свои стада в Грузию, а само население, напуганное прежней властью беев и пропагандой «клерикалов», не желало принимать участия в конфискации собственности и уклонялось от нее, несмотря на все призывы революционных органов[350].

Таким образом, на местах не было никакой советской власти, а лишь одна ее видимость, под прикрытием которой продолжали в полной мере существовать прежние социальные отношения, прежние условия жизни. Только в городах, в густонаселенных местах и, частично, в равнинных аулах начинался реальный прогресс в революционном смысле этого слова».

Тем временем Гражданская война в России с разгромом генерала Деникина приняла новые формы. Польская кампания, достигшая пика летом 1920 г., поглощала военные силы Советов; белые, под командованием генерала Врангеля, перехватили инициативу в Крыму, а среди казаков Северного Кавказа начался крупный мятеж, который возглавил генерал Фостиков.