Хаз'аль согласился на требования правительства ввести новый таможенный режим, но не решался принять бельгийских управляющих. Британскому вице-консулу в Мохаммерехе казалось, что шейх «сомневается, правильно ли он сделал, что уступил до некоторой степени в вопросе таможен». Он утверждал, что ханы Даштестана и вожди бахтиаров обещали ему поддержку в вооруженном сопротивлении введению персидских таможен. Гардинг продолжал настаивать, что «разумнее прийти к компромиссу, нежели создавать беспорядки, последствия которых невозможно предвидеть».

Предложение Гардинга оказать поддержку Хаз'алю было одобрено Дж. Керзоном, считавшим, что река Карун имеет большое значение и что «главная причина нашей слабости в Персии – неспособность поддержать тех вождей и чиновников, которые склонны сотрудничать с нами». Лансдаун разделял взгляды Керзона и Гардинга, но боялся брать на себя какие-либо обязательства. Он считал, что Гардингу следует «сказать, что, пока шейх действует в соответствии с нашими советами и остается верным подданным шаха, он будет пользоваться нашим доверием и поддержкой». Именно такие формулировки приводили в ярость всех, кто имел дело с британскими дипломатами: двусмысленная, противоречивая и обязывающая только одну сторону; а другая оставляет за собой полную свободу судить, соблюдены ли условия сделки.

Персидское правительство знало о существовании тесных отношений между шейхом Хаз'алем и британцами. Избежать обсуждения вопроса о таможнях в Мохаммерехе с британским посланником было невозможно. Во время встречи с Амином ос-Солтаном 1 декабря 1902 г. сэр А. Гардинг говорил с грубой откровенностью. Он так описывал этот разговор: «Мне совсем не хотелось ставить под сомнение власть шаха над Мохаммерехом, которую правительство его величества всегда признавало. Наш опыт в Сеистане, однако, был для нас уроком в том, какое воздействие на наши интересы может оказать присутствие русского консула и бельгийских таможенников, которые не всегда ведут себя здраво… На Каруне, как и в Сеистане, у русских нет коммерческих интересов, и недавнее назначение консула могло преследовать только политические цели. Мы твердо настроены не допустить превращения Мохаммереха во второй Сеистан и потому должны дать шейху Хаз'алю понять, что, если бы русские агенты попытались запугать его или оказать на него давление, благодаря своему влиянию в Тегеране, мы готовы были бы поддержать его. Именно из-за угроз такого рода, сделанных русским консулом в Исфахане во время его визита в Мохаммерех, я счел себя обязанным сказать шейху, что наши военно-морские силы в Заливе сильнее русских и могут быть задействованы для поддержания статус-кво, в котором равно заинтересованы и мы, и он».