Обратившись непосредственно к заливу, вице-король писал: «Мы считаем, что последние сто лет поддержание главенства британского влияния в Южной Персии и Персидском заливе было само собой разумеющимся для британской государственности; хотя нельзя отвергнуть коммерческую конкуренцию других держав или законно противодействовать ей, все же нельзя допустить создание в этой части мира чужих политических интересов из-за серьезного ущерба для интересов Индии и, следовательно, Великобритании. Мы не знаем ни одного ответственного государственного деятеля, который не подписался бы под этим заявлением».

Переходя к фронтальной атаке на лорда Гамильтона и некоторых высокопоставленных чиновников министерства по делам Индии, Керзон утверждал: «В последнее время мы наблюдаем признаки готовности некоторых кругов отойти от этой позиции и считать, что политическое первенство, завоеванное Великобританией в этом регионе ценой огромных затрат энергии и средств, может безнаказанно оспорить кто угодно, и мы можем спокойно им поделиться».

Правительство Индии, снова заверяет Керзон, не имеет возражений против предоставления России коммерческого доступа к Персидскому заливу по железной дороге или иным путем, но «приобретение русским правительством политических прав в этом регионе было бы серьезной опасностью для Индийской империи; мы надеемся, что подобная идея или предложение будут, как и прежде, встречать энергичное противодействие со стороны правительства его величества».

Меморандум Керзона был распространен в министерстве по делам Индии и кабинете министров вместе с длинной запиской Гамильтона, обвинявшего вице-короля в том, что он не в состоянии предложить практические меры, которые могли бы быть реализованы в Персии. В свою очередь, увлекшись обобщениями, Гамильтон утверждал: «Наши претензии и политика в этой стране основываются на уходящем порядке вещей, а продвижение России базируется на современных силах и средствах, которые становятся все мощнее». Он снова повторил свое мнение, что развитие сети железных дорог изменило баланс сил на Среднем Востоке в пользу России. «Те силы на севере, которые поддерживают Россию, – военные, дипломатические и финансовые – прибывают, наши же находятся на ущербе. Русская дипломатия настолько уверена, что время на ее стороне, что ведет очень осмотрительную и осторожную игру, не давая нам никакой возможности остановить их продвижение угрозой войны, даже если бы мы того пожелали».

Сама независимость Персии, продолжал Гамильтон, превратилась для русских в инструмент для получения концессий и монополий: «Очевидно, что до тех пор, пока мы будем цепляться за старую политику и методы, признавать и поддерживать несуществующую независимость, наше положение будет становиться все хуже и хуже. Мы не сможем ни обеспечить Персии свободу действий, ни защитить наши интересы».