В следующем абзаце звучала угроза: «Необходимо послать в пункт, где нарушены территориальные права Персии, уполномоченных России для проведения в союзе с персидскими властями точной проверки состояния всей обсуждаемой проблемы… Мы не можем и дальше оставлять Юго-Восточную Персию на милость Англии – этот вопрос затрагивает наши самые жизненные интересы. Мы долго пытались избежать «Сеистанского вопроса», но обстоятельства требуют, мы должны поставить его».

Предостережение Британии прочитывается безошибочно. Статья в «Новом времени», расспросы русского посла в Лондоне и внешне искренняя доверительность месье Науса – это эпизоды одной кампании, призванной ввести Россию в число участников обсуждения вопроса Мирджаве – Доздаба. Еще одно предупреждение британцам поступило от консула Миллера. В сопровождении значительного и хорошо вооруженного эскорта он демонстративно проехал вдоль персидско-белуджистанской границы на виду у англичан, бросая вызов их притязаниям на особое положение в Сеистане. Британцы ответили неуверенно. Министерство иностранных дел обратило внимание русского посла на демонстрацию Миллера: «Поездка могла смутить население по обе стороны границы, и если действия месье Миллера, к несчастью, возымеют подобный результат, то мы окажемся перед необходимостью увеличить наши силы на британской стороне границы, чего мы совсем не хотим делать».

Русскому послу также было сказано, что если британцы и вторглись на персидскую территорию у Мирджаве, то это спор между Англией и Персией.

Увеличение численности индийских войск в Белуджистане не имело значения и никем не воспринималось всерьез. Оценив британские угрозы как блеф, Россия в достаточно сильных выражениях высказала возражения против британских жалоб на Миллера. Правильность такой оценки подтверждается указаниями Лансдауна сэру Ч. Скотту, британскому послу в Санкт-Петербурге, в дискуссиях с русским правительством больше не ссылаться на войска.

Скотт продолжал жаловаться на Миллера. Он говорил, что британское правительство считает «нежелательным, чтобы возобладало впечатление, что передвижения русского вице-консула продиктованы желанием возмутить спокойствие на сопредельной британской территории». 28 мая Скотт повторно пожаловался на Миллера графу Ламздорфу: «Его превосходительство молча выслушал и не проявил желания ни оспорить, ни взять на заметку мои замечания».

Вице-консул Бенн, противник Миллера, обвинял самого Миллера и его брата, доктора Миллера, в разжигании беспорядков по всей границе. Британские чиновники по ту сторону границы, в Белуджистане, требовали принять меры. В министерстве по делам Индии сэр У. Уорнер заметил, что Бенн не сообщил о Миллере ничего нового. «Разжигание беспорядков входит в обязанности месье Миллера». Он причинял британцам всевозможные неприятности. Протесты англичан принимались с удивлением. «Мы вернулись к обвинению и встретили молчание… Осмелюсь думать, что нам лучше оставить это дело».