Ни персидское правительство, ни его генеральный казначей не собирались сдаваться России. Нератов продолжал давить, приказав Поклевскому повторить требования в письменном виде и дать персидскому правительству понять, что в случае отрицательного ответа Россия примет любые меры, которые сочтет необходимыми для защиты своих интересов. Подразделение русской армии будет направлено в Казвин, где будет ожидать сигнала Поклевского для движения маршем на Тегеран, чтобы удалить жандармов Шустера из владений Шоа' ос-Салтане. Нератов также сообщил Поклевскому, что эти инструкции одобрены царем, об их выполнении следует доложить в Санкт-Петербург телеграммой.

В русской прессе начались яростные нападки на Шустера. Посол Соединенных Штатов в Санкт-Петербурге докладывал, что газеты обвиняют его в том, что он еврей и ведет себя оскорбительно по отношению и к британцам, и к русским. Вероятно, было принято решение сломить сопротивление персов силой. Поклевский в Санкт-Петербурге совершенно потерял авторитет; к мольбам Бенкендорфа не позволять Похитонову губить англо-русское соглашение никто не прислушивался. Политика Похитонова была политикой царя и Нератова. Оба были готовы рискнуть вызвать неудовольствие британцев ради того, чтобы взять под полный контроль «свою» сферу в Персии.

11 ноября русский ультиматум был вручен Восугу од-Дой-лы секретарем российской миссии. В нем содержались уже знакомые условия: замена жандармов Шустера на персидских казаков и извинения работникам русского консульства. На ответ персидскому правительству давалось 48 часов, но уже на следующий день Нератов начал приготовления к использованию силы. Он попросил председателя Совета министров Владимира Николаевича Коковцова дать указания наместнику на Кавказе подготовить воинское подразделение для переброски в Казвин. Одновременно информационное бюро русского правительства опубликовало официальную версию инцидента с Шоа', основанную на депешах Похитонова. «Рассмотрев вышеизложенное дело, – говорилось в релизе, – русское правительство признало действия генерального консула и подчиненных ему чиновников правильными и соответствующими обстоятельствам».

Премьер-министр Персии Самсам ос-Салтане, напуганный демонстративной русской военной активностью, приказал Шустеру увести жандармов из владений Шоа' ос-Салтане. Генеральный казначей отказался, заявив, что, поскольку приказ о конфискации был подписан всеми членами кабинета, приказ о его отмене тоже должен подписать весь кабинет. Министры разошлись во мнениях по поводу решения, которое должно принять правительство, к тому же меджлис не слишком доверял кабинету, главой которого был вождь бахтиаров. Пытаясь выиграть время, Самсам ос-Салтане и Восуг од-Дойлы подали в отставку, за ними последовали остальные члены кабинета. Отвечать на русский ультиматум стало некому.